Обман - стр. 38
– Ха. Я скажу тебе, как это сделал. У нее типа был дом в Бронксе, так? И она всегда выпускала свою собаку из задней двери во двор, побегать, поссать и все такое. И один раз ночью я подобрался к дому и дождался, пока выбежит псина. Как только я ее увидел, сразу перепрыгнул через изгородь и схватил.
Я слышу скрип пододвигаемых стульев и звук шагов. История обретает новых слушателей.
– Сраная, паршивая, старая псина. У меня с собой была бутылка с зажигательной смесью, и я вылил ее всю на эту скотину. Она была такая тупая, что начала ее слизывать, прикинь? Просто взяла и стала слизывать зажигательную смесь. Но скоро перестала. Когда я ее поджег.
– Ни хрена себе! Ты не брешешь? Ты поджег чертову собаку?
– Точняк, поджег. Типа, она лает, визжит и все такое, а я беру ее и швыряю прямо этой суке в окно. Она пробивает стекло, и занавески загораются. И я слышу, как собака визжит, как хрен знает что, а потом слышу Алишу – она тоже начинает визжать. И она пытается погасить скотину, а та уже подыхает, а огонь все больше и больше.
Он говорит громче, и я чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки.
– И она такая: «На хрен собаку, надо уходить» – и выскакивает в заднюю дверь. А где я? Точно там и стою, ее поджидаю. На улице темно, она ничего не видит и врезается прямо в меня. А я хватаю ее и поворачиваю к дому мордой, чтобы видела, как он горит. И зажимаю ей рот, чтобы не орала. Вот так, понимаешь, да? – Я почти вижу, как другие пациенты вытягивают шеи, чтобы рассмотреть, что показывает им рассказчик. – Тогда сука начала кусать меня за руку, но я засунул кулак ей чуть не в глотку.
Дом загорелся очень быстро. То есть, типа, реально быстро. Стало жарко, и из-за дыма почти ни фига не видно, и я отволок ее подальше, в переулок за домом. Она вырывалась и брыкалась как бешеная, а потом поняла, что дом ей уже не спасти, и утихла. И просто смотрела, как он горит. Огонь трещал так, что уши от шума закладывало. А когда подъехали пожарные, вообще ничего не стало слышно, даже криков. И я такой вытащил руку у нее изо рта и говорю: «Вот что я делаю с теми, кто ведет себя как свинья».
– И никто тебя не увидел? Тебя не поймали?
– Не, чувак. Никто даже не знал, что мы там стояли. Тут она, конечно, начинает плакать и пускать сопли, умолять меня… ну, и я ее кончил. Просто перехватил ее шею и сжал посильнее. И она очень скоро сдохла.
Чем дольше я слушаю, тем сильнее мое лицо искажает злая гримаса. Меня с головой накрывает волна разочарования – ужасно противно, что слушатели с таким бурным одобрением реагируют на подобную идиотскую чушь. История, насквозь пропитанная социопатией, восхищение сверстников – мне никогда не понять этого дерьма. Мне приходится выслушивать такое уже много лет, и все больше кажется, что все это каким-то образом просачивается в меня, влияет на мое психическое здоровье. Я продолжаю подслушивать – некоторые уже пересказывают наиболее смачные куски другим, опоздавшим. И даже слышу хлопки ладоней – вроде «дай пять». А затем – хриплое быстрое дыхание. Так дышит человек в панике. И на сей раз знакомый голос – дрожащий от ярости. Тайлер.