Обломки нерушимого - стр. 19
– В любом случае, вы можете отправить ее обратно в Россию. Что вам мешает?
– Мешают долг и надежда. Может, она изменится? А то и вовсе придуривается? Ведь я же не такая, и Павла у меня нормальная…
– А отец девочки? Каким он был?
– Гарриет… вот в нем-то вся и беда. Он был цыганом!
– О-о…
– Да-да… Это такой позор! Ох, не хочу говорить…
– Миссис Монтемайор, успокойтесь. Мне кажется, вы поладите с Искрой. Это же все-таки ваша кровь.
– Дурная кровь! – воскликнула в ярости графиня, а после до нее и Гарриет донесся странный звук. Что-то где-то громко звякнуло. – Что это?
Гарриет подбежала к раскрытой двери, глянула в коридор и увидела Искру, что на цыпочках бежала в свою комнату.
– Найда шкодничает, наверное. Пойду посмотрю, – солгала Гарриет и направилась к комнате Искры.
Искра по велению бабушки гуляла по дому, и когда она добралась до крыла, в котором находилась спальня графини, Гарриет завела разговор о ней. Искра все слышала, все стерпела. Почти… Когда Болеслава Гордеевна сказала: «Дурная кровь!» – сколько же гнева и пренебрежения было в ее голосе! – Искра не выдержала и помчалась к себе, при этом случайно задев рукой пустой подсвечник.
Гарриет зашла к Искре. Та сидела на кровати, тяжело дыша. Выглядела она, как всегда, запуганной.
– Искра… – Девушка подняла на нее свои разноцветные глаза, покрытые пеленой слез. «Черт возьми! В нее, оказывается, встроены эмоции!..» – изумилась Гарриет. – Ну как ты? Обустроилась?
Искра ничего не ответила. Гарриет подошла к ней, бросила взгляд на прикроватную тумбочку. На ней стояла фотография в дешевой рамке – Искра держит за руку какого-то черноволосого мальчика – рядом находился флакончик с назальными каплями, возле него лежали шариковая ручка и блокнот. Все было аккуратно разложено, в одну линию, на одинаковом расстоянии. Гарриет заключила, что Искра обладает еще одной характерной чертой: она чересчур педантична и наверняка болезненно относится к нарушению порядка своего скромного имущества.
– Кто это? – Гарриет дотронулась до фотографии, решив проверить таким образом свою теорию.
– Не трогайте!
Мисс Клэри была вполне удовлетворена реакцией Искры. Значит, она уже чуть-чуть понимает ее и вскоре, возможно, найдет к ней подход. А там, может, и власть над ней появится. Последняя мысль согрела душу Гарриет, и она продолжила осторожно завоевывать доверие девушки:
– …Не обижайся на свою бабушку. Она немного ворчливая…
– Я не обижаюсь. Я давно смирилась с тем, что меня никто никогда не примет. Сначала меня ненавидели за то, что моя мать русская, потом из-за того, что мой отец – цыган. Меня презирали, считая слабоумной, а потом начали бояться, осознав, что я слишком умная, и назвали больной. Я везде лишняя, я для всех неправильная. Так будет всегда, пока я дышу, – монотонно проговорила Искра, глядя в никуда.