Обладать и принадлежать - стр. 59
– Куда это вы? – спросил он весело.
Яя обеспокоилась, шарахнувшись от него.
– Что? Что он говорит? – спросила она Риту.
– Спра-ши-ва-ет, ку-да это мы? – перевела ей Рита.
– А, – воскликнула Яя и ответила, оббегая его: – На работу!
«Добыча» была найдена около киоска с горячими бутербродами. «Добыча» была легкой. Мужчина – толстый молодой иностранец, белобрысый, простой. Они вели его под ручки в Яино общежитие. По его молчанию, напряженному, чувствовалось, что попался жадный и недоверчивый. Он шел, но каждую секунду казалось, что готов остановиться, – так он сомневался, тратить ему свои деньги или не тратить. Нужно ли, стоит ли, хочется ли…
Яя, отвлекая, рассказывала ему про свою жизнь:
– Вот юбка! – высоким голосом пропевала она, щепотью худых пальцев задирая ее повыше, прямо к его белобрысым глазам и показывая поношенное качество материи. – Бабушкина! Стоила семь рублей!
Рита кивала. Как бы переводила:
– Бедная жизнь! (Шумно вздыхала.) Где вам еще так повезет? (Добавляла она, оглядывая его некрасивую внешность, хотя он плохо понимал по-русски.)
Тот отчужденно пожимал плечами. Опять думал, похоже, о денежных проблемах.
Прошли мимо церкви. Яя нарочито-показно перекрестилась. Сгримасничала кротость.
Рита же в этот момент увидела, как бездомная черная собака нюхает дохлую крысу; тогда Рита, отстраняясь от иностранца, закомандовала:
– Фу-фу!.. – Повернулась к Яе: – Она, наверно, очень голодная!
Потом Рита посмотрела на иностранца со свертком горячих бутербродов, тот только пожал плечами.
Как раз возле церкви за забором находилось общежитие. Это было одноэтажное здание с решетками на окнах и с табличкой, что в нем выступал Ленин. Яя объявила:
– Это моя тюрьма!
У крыльца надпись: «Общежитие общества глухонемых».
Поднялись по бедной деревянной лесенке.
Яя их пока оставила в темном коридоре, сама первая зашла в комнату. Перед дверью она сняла туфли, как в деревне, и вошла босиком.
Вообще здесь перед каждой дверью стояли горки истрепанных шлепанцев и тапок. Пахло едой. Иностранец абсолютно ничем не интересовался и стоял смирно, с вежливой улыбкой рассматривая Риту.
Тут Яя выглянула. Они затянулись к ней в комнатку с двухэтажной кроватью-«нарами».
– Это – моя! – Яя с улыбкой похлопала по «второму этажу». Иностранец сел на «первый этаж», пригнув голову и уперевшись взглядом в круглое зеркало на стене. Здесь было так тесно, что все близко. Прямо под носом у клиента висела его прозаическая физиономия в отражении, как гиперреалистический портрет. На полке с одной-единственной книгой стоял лакированный, на керамическом овале портрет мужчины, как на могилку – с серьезным и бдительным лицом.