Облачные дороги - стр. 58
Он слышал, что Тычинка уже ушла, и вышел наружу, чтобы немного побродить вокруг. Те немногие раксура, что встречались ему по пути, были заняты своими повседневными делами и не обращали на него никакого внимания. Лун порыскал по длинному центральному коридору, ища входы и выходы, заглянул в воздуховоды и убедился, что сможет при необходимости быстро убраться отсюда. Он поднялся по лестнице и нашел наверху еще три уровня, похожие на этот, и все, судя по всему, были заняты арборами. И все они были открытыми, почти полностью незащищенными. Когда Скверны придут, каменные стены, возможно, сдержат больших кетелей, но рой малых дакти свободно влетит внутрь и убьет всех на своем пути.
Когда Лун вернулся в свою комнату – или опочивальню, или как там она называлась, – он встал перед покачивающейся корзиной-кроватью, глядя на нее настороженно и с сомнением. Он спал на земле, на камнях и изредка на ветвях деревьев, держась за них хвостом и повиснув вниз головой, и потому думал, что уж с кроватью-то как-нибудь разберется. По крайней мере, корзина подходила ему по росту, а то Луну уже доводилось жить в поселениях невысоких земных рас, где все кровати были на шаг или на два короче него.
Он перевоплотился, чтобы вползти по стене, цепляясь за нее когтями, потом прыгнул в корзину брюхом вниз и лишь затем преобразился обратно. Кровать выдержала его вес, лишь слегка покачнувшись, и он облегченно растянулся на ней.
То ли дело было в мягких подушках, то ли в том, что корзина висела в воздухе без его участия, но это была самая удобная кровать, в которой он когда-либо лежал.
Он спал крепко, лишь раз подозрительно приоткрыв глаз, когда услышал тихие шаги по ступеням. Но это была всего лишь Тычинка. Она положила на верхнюю ступень сложенную одежду и удалилась.
Лун проснулся позже и понял, что снаружи, за тяжелыми каменными стенами, уже село солнце. Его желудок снова опустел, и он осознал, что даже не знает, едят ли в колонии по вечерам. Еще один пункт в длинном списке вещей, которые он до сих пор не выяснил.
С недовольным стоном Лун вылез из кровати и спрыгнул на пол. Он поднял сверток с одеждой, которую оставила Тычинка, все еще сомневаясь, стоит ли ему принять ее. Ткань, окрашенная в темный цвет, была настолько гладкой, что цеплялась за мозоли на его пальцах. Штаны были сотканы из более плотной и, наверное, прочной материи. По открытой лестнице засквозил легкий прохладный ветерок, от которого по его земной коже побежали мурашки. Лун вспомнил, что здесь будет холоднее, особенно по ночам, и решил не глупить.