Облачное счастье - стр. 26

А вот дома... увы, но к третьему месяцу Таня начала забывать, каково это — когда ребёнок спит днём в кроватке. Яся делала это неохотно, зато уже вовсю проявляла интерес к зайчикам на мобиле и могла подолгу стучать по ним, прислушиваясь к гремящим звукам, что издавали пластмассовые ушастики. Но потом малышке надоедало, и она снова просилась к маме на ручки.

Таня бросала все дела и вновь мчалась к ребёнку. В конце концов Таня всё-таки вспомнила про подаренный слинг и запихнула Ясю туда. Это немного развязало руки.

И так каждый день. Каждый день мамы, особенно мамы одинокой, которую никто не может заменить хотя бы на полдня — это «день сурка». Есть только ребёнок и бесконечная череда хлопот. И невыносимо молчащие стены.

.

В тот день должна была приехать бабушка, и Таня мысленно продумывала план действий. Кроме домашних забот были дела и по работе. Да, Таня продолжала работать удалённо, несмотря на декрет. Конечно, объём был минимальный, но остаться совсем без дела она не могла себе позволить.

На последних курсах института Таня устроилась в большую компанию, занимающуюся продажей крупной бытовой техники. Через некоторое время, когда Таня набралась опыта, её сделали менеджером по работе с клиентами — она занималась их поиском и заключением договоров. Зарплата была более чем достойная, и Таня с помощью брата смогла выплатить первый взнос за двухкомнатную квартиру в области. Даже отложила небольшую сумму на первое время после рождения Яси.

Однако полностью терять заработок Тане не хотелось, поэтому она попросила начальника выделять ей несколько заказов в день в удалённом доступе.

Обычно она работала, когда дочка спала, часто поздними вечерами. Или, если Яся была в хорошем настроении, Таня брала её на руки и садилась за ноутбук. И немного поработать получалось, когда приезжала бабушка.

Таня раздумывала, чем заняться в первую очередь — сварить суп или поработать? — когда раздался звонок в дверь.

Таня торопливо сунула в кроватку Ясю, по поводу чего та выразила большое негодование, и побежала в прихожую.

— Танюша! Ну что ты в одном халате на такой холод!

Людмила Васильевна в длинном коричневом пальто и бежевой самовязанной шапке, из-под которой выглядывали крашенные хной густые волосы, очень стройная для своих пятидесяти четырёх лет, увешанная сумками и пакетами, кинулась обнимать дочку.

— Как наше ясное солнышко? — Женщина широко улыбнулась, и на её лице углубились многочисленные морщины в уголках глаз.

Людмила Васильевна работала учительницей в школе, которую заканчивала и сама Таня, на окраине их родной Твери. Танина мама прекрасно знала, что такое горе, довольно хлебнула его с мужем. Они вместе учились в школе, поженились через год после вручения аттестатов. Паша был весёлым, крепким и работящим, и первое время они прекрасно жили. Учиться после школы он не пошёл, устроился работать грузчиком, благо здоровье позволяло. От армии у него был медотвод по зрению из-за сильной близорукости. Людмила Васильевна — тогда ещё Люся — поступила в педагогическое училище. Жили у её родителей в двушке, в тихом районе города Твери, там Людмила Васильевна и жила до сих пор. Паша всегда любил выпить, а когда жена закончила учиться и появился Володя, начал уходить в недельные запои. Кроме того, до Людмилы Васильевны стали доходить слухи, что он ей изменяет. Зарплаты мужа хватало с трудом, держались на плаву только благодаря родителям Людмилы Васильевны. Через три года, когда родилась Таня, рыжий ангелок с зелёными глазами, её отец немного утихомирился. Но ненадолго. Тане исполнилось полтора года, когда Людмила Васильевна устроилась учительницей в школу, а муж совсем перестал работать и целыми днями сидел с собутыльниками во дворе их дома. Изредка он приходил в себя, вспоминал про свою любовь к супруге и детям, пытался подрабатывать, но затем всё повторялось. Когда Тане было десять, умерла Антонина Никифоровна, её бабушка, через год ушёл и любимый дедушка. Отец без его влияния окончательно деградировал. Часто приходил домой пьяным в стельку и покрывал матом всех, на кого натыкался. Таня каждый раз с невыносимой болью вспоминала те несколько лет, когда не хотела возвращаться домой из школы и сидела у мамы в кабинете, пока та проверяла тетради, или бродила часами по двору в поисках, чем бы заняться. В то время она и научилась отвлекаться от жизненных невзгод. А Людмила Васильевна до сих пор корила себя за то, что не выгнала мужа-пропойцу из дома и детство её детей оказалось таким несчастливым.