Обитель - стр. 63
Пока тот донёс к ним сизую харю, успели немного прикопать свои творения.
– Всё готово, начальник! – отрапортовал Афанасьев, сдерживая смех с таким невыносимым усилием, что, казалось, сейчас его разорвёт всего целиком.
– Тут вроде больше, – сказал десятник, помолчав.
– Гораздо больше! Ударными темпами в порядке боевого задания! – отчитался Афанасьев необычайно звонко.
Артём смотрел в сторону, по лицу его текли самые счастливые за последние месяцы слёзы.
– Возьмите себе попариться! – предложил Афанасьев так громко, словно десятник стоял на другом берегу реки.
– Чего ты орёшь? – спросил десятник.
Афанасьев потупил глаза и больно закусил себе губу. Веснушки на его лице стали такие яркие, словно их поджарили.
Десятник немного повозился и выбрал три веника, обнюхивая каждый с таким видом, словно пред ним были его портянки: забота о себе и нежность к себе были тут ровно замешаны с чуть приметной брезгливостью.
На Соловки прибыл новый этап, зэки не без удовольствия разглядывали, как идут от причала новички. Чужой страх грел, радовал.
Тринадцатую, карантинную, забили до отказа. Оттуда посидевших месяц-другой лагерников раскидали по другим ротам. В двенадцатую сразу угодило человек сорок.
Когда Афанасьев с Артёмом появились в роте, любопытные, как вороны, блатные крутились вокруг двух самых заметных новоприбывших – это были индусы Курез-шах и Кабир-шах.
Собственно, кроме своих имён они мало что могли произнести. Первый вообще не знал русского языка, второй вроде бы понимал, но предпочитал улыбаться.
– Прямо ни одного слова по-русски не знаешь? – спрашивал Ксива, по обыкновению наряженный в пиджак на голое тело.
“Очухался…” – подумал Артём с неприязнью.
После нудных, с тупыми шутками домоганий не перестающий улыбаться Кабир-шах признался блатным, что они сели за шпионаж.
– Неплохо, да? – посмеялся Афанасьев, забираясь к себе. – Шпион, а русского языка не знает. Как же он шпионил-то? Считал, сколько собак в Москве и сколько лошадей? Чтоб понять, долго ли москвичи протянут в случае ещё одной революции?
Артём покачал головой на афанасьевские шутки.
Индусов забрал у блатных Крапин, определив их неподалёку от Артёма. Совсем рядом указали место ещё одному – совсем молодому пареньку в студенческой фуражке.
– Тут будешь жить, – сказал ему Крапин.
Свесив ноги, Артём с улыбкой смотрел на молодого.
– Это взводный? – спросил паренёк шёпотом, едва Крапин отвернулся.
Артём кивнул.
Парень протянул руку и представился: Митя Щелкачов.
Крапин уходил уже, но вдруг обернулся и вперился в Артёма.
“Что ещё?” – подумал Артём, сжав челюсти.