Обитель Апельсинового Дерева - стр. 84
Снаружи ждала карета. При виде ее железных бортов Лот ужаснулся и тут же задумался, какая лошадь сумеет стронуть ее с места. А потом увидел какая.
К нему обернулась огромная волчья голова; с тяжелой зубастой челюсти свисала нитка слюны.
Зверь был больше медведя ростом. Его толстая шея переходила в змеиное туловище, опиравшееся на мощные лапы или поддерживаемое парой кожистых крыльев. Второе чудище рядом с ним было покрыто серой шерстью. Глаза у них были одинаковые. Угли из Огненного Чрева.
Жакули.
Потомство виверны и волка.
– Стой смирно, – прошептал Кит. – В бестиариях говорится, что они атакуют при внезапном движении.
Один из жакули зарычал. Лоту хотелось осенить себя знаком меча, но он не смел шевельнуться.
Сколько же драконьего племени пробудилось в Искалине?
Погонщиком был искалинец с сальными волосами.
– Полагаю, благородные Артелот и Китстон? – обратился он к инисцам.
Кит ответил невнятным мычанием. Погонщик сдвинул рычаг, развернув лесенку в несколько ступеней.
– Сундуки оставьте, – буркнул он. – Залезайте.
Они послушались.
В карете их ждала женщина в тяжелом багровом платье и вуали из плотного черного кружева. Она носила длинные бархатные перчатки с оборками у локтя. На поясе висел филигранный ароматический шар.
– Благородный Артелот, благородный Китстон, – тихо приветствовала она их. Сквозь вуаль Лот различал только ее темные глаза. – Добро пожаловать в Перунту. Я Приесса Йеларигас, первая дама опочивальни ее сиятельства донматы Маросы в драконьем царстве Искалин.
Она была здорова. У пораженного чумой не могло быть столь нежного голоса.
– Благодарю, что встретила нас, моя госпожа. – Лот сумел овладеть своим голосом. Кит вслед за ним втиснулся в карету. – Для нас честь быть принятыми ко двору короля Сигосо.
– Принять вас – честь для его величества.
Снаружи щелкнул кнут, карета рывком сдвинулась с места.
– Признаться, я удивлен, что ее сиятельство послала навстречу нам столь высокопоставленную даму, – заметил Лот. – Ведь этот город полон больных.
– Если Безымянный желает отдать мою жизнь чуме, да будет так, – невозмутимо ответила она.
Лот стиснул зубы. Подумать только: еще недавно эти люди клялись в верности Сабран и Добродетелям.
– Вам привычнее, чтобы карету тянули лошади, мои господа, – продолжала дама Приесса. – Но с ними мы ехали бы через Искалин много дней. Жакули легконоги и не знают устали.
Она сложила руки на коленях. Ее пальцы поверх перчаток украшали несколько золотых колец.
– Вам надо отдохнуть, – сказала она. – Как бы быстро мы ни ехали – путь неблизкий, мои господа.