Обитатели миража - стр. 23

– Но ведь ты сказал, что и другие видели девушку. Как он объяснил это?

– О, с легкостью. Массовый гипноз – подобно видению ангелов у Монса, призрачным лучникам в Греции и другим коллективным галлюцинациям времен Войны. А я послужил – катализатором. Мое сходство с представителями древней расы, мой атавизм, владение ритуалом Калкру, вера уйгуров в меня – все это было необходимыми элементами массовой галлюцинации – щупальца. Очевидно, жрецы давно старались заставить действовать заклинание, в котором недоставало существенного элемента. Я и послужил этим недостающим элементом, катализатором. Вот и все.

Джим снова помолчал, ломая веточки.

– Разумное объяснение. Но ты ведь не убежден?

– Да, я не был убежден – я видел лицо девушки, когда щупальце коснулось ее.

Он встал, глядя на север.

– Лейф, – неожиданно спросил он, – а что ты сделал с кольцом?

Я вытащил кожаный мешочек, раскрыл его и протянул Джиму кольцо. Он внимательно осмотрел его и вернул мне.

– А зачем ты сохранил его, Лейф?

– Не знаю. – Я надел кольцо на палец. – Я не вернул его жрецу, а тот не просил об этом. Дьявол, я скажу тебе, почему сохранил его, – по той же причине Старый Моряк Колриджа привязал альбатроса к шее, – чтобы не забыть, что я убийца.

Я снова положил кольцо в мешочек и повесил его на шею. С севера послышался негромкий рокот барабанов. На этот раз он, казалось, прилетел не с ветром. Казалось, он распространяется под землей и замирает под нами.

– Калкру! – сказал я.

– Что ж, не будем заставлять старого джентльмена ждать, – весело сказал Джим.

И он, насвистывая, занялся поклажей. Неожиданно он повернулся ко мне.

– Послушай, Лейф. Теории Барра кажутся мне здравыми. Я не говорю, что на твоем месте я бы принял их. Может, ты и прав. Но я с Барром, пока события – если, когда и как – не покажут, что он ошибался.

– Прекрасно, – от всего сердца и без всякого сарказма ответил я. – Пусть твой оптимизм продержится до нашего возвращения в Нью-Йорк – если, когда и как.

Мы надели рюкзаки, взяли ружья и двинулись на север.

Идти было нетрудно, хотя мы почти все время поднимались. Местность постоянно повышалась, иногда довольно круто. Деревья, необычно высокие и толстые для этих широт, начали редеть. Становилось холоднее. Пройдя примерно с пятнадцать миль, мы оказались в районе редких изогнутых деревьев. В пяти милях впереди начинался скальный хребет в тысячу футов высотой. За хребтом – мешанина гор пяти-шести тысяч футов, безлесых, их вершины покрывал снег и лед, их рассекали многочисленные ущелья, покрытые блестящими ледниками. Между нами и хребтом протянулась равнина, заросшая зарослями диких роз, черникой, голубикой, брусникой и ярко-красными, ярко-синими цветами и зеленью короткого аляскинского лета.