Обиталище бед - стр. 27
Все так и поступили. Пока опасаться было нечего, и бежать прочь от невидимого врага не стоило. Самый настоящий рай, переброшенный сюда из неведомого мира. Получается, что от замены мест слагаемых даже в Мироздании сумма не меняется. Она, конечно, остаётся неизменной, но эти самые… слагаемые приносят в точки понимания и ощущения любого живого существа определённые обновления. Всегда ли они прекрасны?
А в том случае, если таких слагаемых бесконечное множество, то и сама сумма не имеет предела. Страшный вселенский парадокс, который не каждому дано осознать и, тем более, постигнуть. Потому мы и живём, ничего не помня о своих прошлых и будущих рождениях, смертях и жизнях. Высшие Силы дают почти каждому из нас возможность не сойти от мирозданческих истин и установок с ума.
Радовало Иннокентия и Марину то, что всё фактически запечатлённое ими моменты происходящего сохранились, даже восстановился и тот видеофрагмент, в котором чётко зафиксировалась жестокая смерть бородатого парня за пределами запретной зоны, записались его последние в земной жизни слова.
Получалось, что заповеднику, его пока не родившимся и даже несформировавшимся существам, его создателям и хранителям скрывать от землян было нечего. Вероятно, пришло, по их мнению, такое время, когда можно было во всеуслышание заявить о «великих» переменах на Земле. Они, по всей вероятности, не сомневались в своей скорой победе над человечеством.
Для того, чтобы сытно пообедать, спасатели нашли довольно удобную поляну. В принципе, для того, чтобы съесть по небольшой банке говяжьей тушёнки и запить его кофейным напитком или чаем, много времени не потребовалось.
Настроение почти у всех было приподнятым. Наверное, под влиянием необыкновенной живописной природы многие приобрели уверенность в том, что они найдут если не всех, то большинство заблудившихся людей и вернуться в палаточный лагерь, можно сказать, с победой.
Правда, каждый если не говорил вслух, то думал о своей личной беде. Любители острых ощущений и приключений, которых здесь было тоже немало, не оставались безучастными к чужим неприятностям и проблемам. Они внимательно слушали тех, кто много и долго говорил. Людей, столкнувшихся с бедами, несчастьями и, скорей всего, фактически с утратами понять было можно. Пожалуй, громче других выражал свои эмоции старик Егизов.
Он рассказывал всем тем, кто уже завершил короткую трапезу, как потерялся в этих местах его пятнадцатилетний внук Павлик. Пошёл с другом, в общем-то, не в такие уж глухие места, просто решил побродить по ближайшей тайге, кое-что сфотографировать, и потерялся.