Обида Крошечки-Хаврошечки - стр. 20
– Гарик, – остановил Звягин парня, который прекрасно разбирается в компьютерах, но не способен отличить одну девушку от другой. – Мы поняли, о ком речь. У Федькиной экзотическая внешность. Вес за центнер, на голове ужас. Одета так, что смерть глазам. Анастасия выглядела антисанитарно. Мне постоянно хотелось перенести ее точку со жратвой подальше. Люди входят во флагманский магазин «Бака» в центре Москвы, в многоэтажное здание. Но что видят, подходя к дверям, за которыми – царство красоты, моды и хорошего вкуса? Безразмерного слонопотама, который печет вафли.
– Между прочим, очень вкусные, с разными начинками, в глазури. Кафешка у нее была, стоячие столики, – начал спорить Игорь.
Роман постучал ладонью по столу.
– Место у главного входа всегда сдается в аренду, приносит деньги. Но следует понимать, что это за площадка. От ларька несло горелым маслом, сама торговка смахивала на Кутафью башню. В парке, в кинотеатре, в супермаркете Анастасия была бы на месте, но в «Баке» ее присутствие неуместно. Хорошо, что больше ее там нет.
– Дайте мне все наконец объяснить! – взмолился Гарик. – Настя – танцовщица по образованию.
– Издеваешься? – рассмеялась я.
– Нет, – серьезно ответил Гарик. – Мы с ней учились в одном классе, жили по соседству. Настя занималась балетом. Тогда она весила чуть больше кошки. Окончила какое-то танцевальное училище, ее взяли в ансамбль, она стала за границу ездить. Затем моя мама поменяла квартиру, мы перебрались в другой район. Ну и потеряли друг друга. Не один год прошел, приходит ко мне сюда, в «Бак», старушка. Обратилась на ресепшен, попросила со мной пообщаться. Администратор мне звякнула: «Игорь, вам известна Елена Петровна Федькина?» Фамилия вроде знакомая. Потом осенило – это же мать Насти! Удивился, конечно, спустился на первый этаж. В общем, история такая. Настя влюбилась в парня, тот начал ей говорить: «Мне скелеты не нравятся». Федькина решила потолстеть, у нее быстро получилось набрать пятнадцать кило, потом еще больше. Жених восхищался, а потом вдруг давай смеяться: «Поспорил с пацанами, что ты ради меня в свинью превратишься! Я выиграл! Прощай, терпеть не могу жир-дяек».
– Мерзавец, – прошептала я.
– Согласен, – кивнул Шульгин, – не благородный князь ей встретился. Из-за тучности Настя лишилась работы в ансамбле. Она осела дома, одна радость ей была – еда. Мать пыталась остановить дочь, но не получалось. Тогда женщина начала искать тех, кто дружил с Федькиной, подумала, вдруг они помогут ее образумить, вышла на меня.
Игорь потер затылок.