Обещаю тебя не любить - стр. 55
Но зачем ему это было? Вряд ли просто заботился о благополучии друга – моему шефу не нравилось вмешательство матери в его собственную жизнь, так что вряд ли бы он сам стал бы выступать в роли сводника. Я хотела уточнить, спросить что-то еще – но почему-то не сделала этого. Так и промолчала до самого дома, перебирая в голове различные варианты, но так и не решившись ни один из них озвучить.
– Ты к себе или поднимешься со мной? – спросил Алексей, когда мы оказались у подъезда.
Надо было хотя бы позвонить. Спросить у Романа, как его дела и насколько он готов принимать гостей. Но сегодня выходной у Альки, она наверняка навещала пострадавшего соседа. Если до сих пор не там.
Эта мысль неожиданно вызвала раздражение. Я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что не хотела бы обнаружить сестру у Ромы. И не только сейчас, мне вообще было неприятно знать, что они провели вместе какое-то время.
Отлично, Марина! Да ты прогрессируешь на глазах! – мрачно сообщила я самой себе. Еще утром доказывала Але, что у тебя ничего с ее соседом не связывает. Что уважаешь ее чувства. А сейчас – как это называется? Ревность, вот именно. Только разве у тебя есть право ревновать?
Не было у меня никаких прав. Но я не домой пошла: следом за Лавроненко поднялась на этаж выше, чувствуя, как заходится сердце от волнения. От того, что сейчас, наконец, снова увижу Его.
Открывший нам дверь мужчина был бледен и все еще выглядел уставшим и больным. Но при виде меня что-то неуловимо изменилось в его лице. Он не улыбнулся, кажется, не удивился даже нашему появлению, но мое сердце забилось еще сильнее. Словно улавливая исходящие от него невидимые токи.
– Живой? – Лавроненко протянул руку, приветствуя друга, а потом легонько ткнул его в плечо. – Умеешь ты заставить поволноваться о себе.
– Это ты-то волновался? – хмыкнул Роман, отступая от двери и пропуская нас в квартиру. – Или по поручению моей любимой учительницы примчался? Она страху нагнала?
– Ну, ты же знаешь маму, – усмехнулся в ответ Алексей. – Как услышала, что произошло, так телефон мне оборвала. Даже не сосчитать, сколько раз перезванивала уточнить, когда я, наконец, отправлюсь проведать больного друга.
– Я ей позвоню, – кивнул Рома. – Сдуру сболтнул вчера, когда разговаривали, не подумал, что она разволнуется.
– Есть о чем, – Лавроненко кинул на меня беглый взгляд. – Соседка твоя тоже весь день места себе не находит. Вот скажи мне, дружище, что за чары у тебя такие, что всех женщин как магнитом тянет?
– Вот только не прибедняйся, – отозвался Роман, не реагируя за заявление обо мне. – Ты кому угодно фору дашь.