Обещания и гранаты - стр. 16
Конечно, не самые подходящие взгляды для учителя в католической школе.
И все же, стоя на пороге вечности, глядя в бездушные глаза человека, который снился мне на протяжении двух месяцев, я невольно задумываюсь: может, сестра Маргарет была права?
С тех пор как Кэл оставил меня одну в моей спальне, я, должно быть, дюжину раз видела сон, как он возвращается, чтобы украсть меня у Матео, но все это так и оставалось лишь сном.
Может ли быть, что мои кошмары трансформировались в реальность?
Я бросаю короткий взгляд на отца, который, кажется, смотрит куда угодно, только не на меня, пока священник продолжает свой треп о любви, цитируя послание к Коринфянам, как будто не очевидно, что все это просто балаган. Ради бога, одна рука Кэла все еще сжимает мою талию, а вторая держит за горло, но мы все делаем вид, будто так и должно быть.
Будто он не угрожал убить всю мою семью, если я не сделаю так, как он скажет.
Предательство обжигает горло, жидкий огонь разливается в моей груди, и я снова пытаюсь вырваться из его хватки. Стараясь не обращать внимания на его твердый член, упирающийся в мой зад, и то, как из-за него сжимаются мои бедра, я пытаюсь высвободить руку.
Кэл сдавливает меня сильнее, чуть не ломая тазовую кость, и я морщусь. Вернув руку назад, я обхватываю его бедро и вонзаю в него ногти, пока пальцы не начинают неметь.
Я получаю единственное подтверждение того, что Кэл хоть как-то заметил мою атаку, когда он заставляет меня слегка податься вперед и сильнее упирает в меня свой член; он такой твердый, я чувствую его эрекцию, жаркую и пьянящую, и слоев одежды между нами точно недостаточно, чтобы ее скрыть.
Его рука на секунду отпускает мое горло, оставив странное пустое ощущение после себя. Он отцепляет мои пальцы от своей ноги и прижимает мою руку к туловищу, прежде чем взять меня за подбородок и повернуть к себе.
– Сделай так еще раз, – выдыхает он в мое ухо, в его голосе слышится легкое напряжение, – и я трахну тебя на глазах у всех.
Я фыркаю.
– Ты этого не сделаешь. – Мой голос звучит тихо из-за его руки на моем горле.
Должна ведь быть какая-то черта, которую даже Кэл Андерсон не станет пересекать. Что-то мне подсказывает, что трахать дочь босса – тем более главы мафии – у него же на глазах является высочайшей формой неуважения.
– Сделаю, и ты будешь наслаждаться каждой чертовой секундой.
Ладно, понятно.
Он задирает мне голову еще выше и смотрит прямо в глаза; они такие темные, бесконечно лишенные цвета, словно смотришь в две черные дыры и пытаешься устоять на ногах.
– Я тебе не враг, крошка.