Обещание океана - стр. 14

– Ты доверила «Жабадао» Жану-Мари?

– Конечно. Он без ума от этого траулера и говорит, что за всю свою рыбацкую жизнь не встречал лучше. Он действительно очень славный парень и хороший моряк.

– И, между прочим, очень красивый!

– Он тебе нравится? – удивилась Маэ.

– Я бы такого не упустила. По-моему, с годами он стал лучше. Я на днях увидела его в порту с трехдневной щетиной и сигаретой в зубах. Он мечтательно смотрел вдаль, а я немного понаблюдала за ним и подумала: почему я не обратила на него внимания раньше? Может быть, он был слишком молод… Но теперь – в самый раз!

Маэ подмигнула Армель.

– Хочешь, устроим дружеский ужин в ресторане? – предложила она, кладя деньги на столик.

– Давай! Позовем вместе с ним еще двух-трех приятелей, каждый заплатит за себя – короче, все просто, без всяких приготовлений. Только не садись рядом с ним!

Армель не совсем шутила: ей уже не раз нравились парни, которые, невзирая на все ее усилия, смотрели только на Маэ.

Когда они вышли на улицу, дождь закончился, но его сменил ледяной ветер. Осень начиналась плохо, о бабьем лете нечего было и думать.

– Кстати, ты довольна стоматологом? – спросила Армель, надевая свою промокшую фуражку.

– Да, и ты была права: он лечит без боли.

– Вот именно. Я сама жутко боюсь стоматологов!

– Я тоже. Но мы с ним еще не закончили: он должен поставить мне коронку. Надеюсь, он потом не выпишет мне безумный счет!

Молодые женщины распрощались, и Маэ направилась домой. Эрван, наверное, давно ждал ее и дулся – как всегда, когда она исчезала из дому на несколько часов, особенно если уходила развлекаться. Он, конечно, обязательно заметит кислым тоном, что ей следует заниматься их делами, а не кататься с подружкой на идиотской яхте. Яхтсмены вызывали у него раздражение своей бесполезностью; послушать его, так надо вообще закрыть для них бухту, чтобы они не мешали рыбакам. Кроме того, он пренебрежительно относился к Армель, считая ее нахалкой и вертихвосткой.

Маэ часто думала – откуда у него такое отвращение к ее лучшей подруге? Была ли это ревность со стороны Эрвана? Неужели он хотел, чтобы его дочь полностью посвятила себя компании и дому, отказавшись от всех развлечений? Став вдовцом, он как будто ожидал, что Маэ заменит ему Анник, и совершенно не осознавал, как эгоистично его желание.

Проходя мимо табачной лавки, она увидела выходящую оттуда женщину с маленьким мальчиком и остановилась как вкопанная. Не чувствуя холода, Маэ смотрела им вслед. Значит, Розенн вернулась в Эрки! Розенн и этот ребенок, чьего имени ей даже не хотелось вспоминать. Она помнила только эту женщину и ее невероятные откровения. Это произошло перед церковью. Бретонские волынки замолчали, когда из уст незнакомой женщины на нее обрушились чудовищные слова. Присутствующие, стоявшие в ожидании, когда они смогут обнять Маэ и выразить ей соболезнование, отпрянули в сторону, предвидя скандал. Маэ ничего не хотела слышать, не хотела верить, но ей пришлось признать очевидное. Такую ложь придумать было невозможно. К тому же женщина начала совать ей в лицо свидетельство о браке, а потом так яростно выхватила из сумки пакет с фотографиями, что некоторые упали в грязь прямо перед ними. Увидев на снимках лицо Ивона, Маэ наклонилась, чтобы подобрать их. С затуманенными от слез глазами она все-таки узнала родное лицо, нежную улыбку и влюбленный взгляд Ивона, которые принадлежали лишь ей. Вот только смотрел он не на нее и не благодаря ей улыбался и светился счастьем. На снимках рядом с ним была женщина с младенцем на руках. Трогательная семейная сцена, иллюстрация к двойной жизни Ивона…