Обещание - стр. 53
Я нахмурилась.
— Все хорошо. Ты как? Что-то мне кажется, что тебе стало еще хуже. Ты в нос капаешь? Или решила проваляться в кровати всю неделю?
— И капаю, и таблетки пью, все делаю, и даже ибуклин принимала! Но температуры толком нет. А мне, правда, к вечеру поплохело. Ладно, не суть. Как Александр?
Я вновь покосилась на вполне счастливых детей. Карусель уже остановилась, и мальчишка в компании подпрыгивающей от эмоций Анны спускался по маленькой лесенке.
— Здоров и доволен. Скоро уже домой будем выдвигаться. Я тебе позвоню. Мы встретили Божнева, Алекс сейчас катался с его дочерью.
— Божнева? — недоуменно переспросила Ира, а затем, явно вспомнив, кто это такой, прошептала. Хотя из-за простуды больше прошипела, не хуже Дарта Вейдера: — Погоди! Наш генеральный?!
— Ага, я тебе потом расскажу, все, целую.
— А?! Ада!
Закинув телефон в рюкзак, подошла к мужчине и одухотворенным детям.
— Не замерзли?
— Не-а! — в один голос заверили ребята. Я усмехнулась, подмечая, что уже второй раз они вот так говорят в один голос.
— Еще прогуляемся? — уточнил Божнев, как мне показалось, с надеждой.
Малышка активно закивала головой. Александр меланхолично пожал плечами:
— Мне понравилось, я не против.
Я посмотрела на время, удивляясь, что так быстро прошел день. На часах было почти пять вечера. Прикинув, что добираться до бабушки Алекса мы будем чуть больше часа, это если повезет, отрицательно мотнула головой. И еще раз мотнула, вспомнив, какой вопрос задал мне Божнев.
Ну, нет, оставаться наедине сейчас с этим мужчиной опасно.
— К сожалению, нам пора. Мне нужно завезти Александра к его бабушке. Она просила приехать не позже семи.
— Такая строгая женщина? — понимающе усмехнулся Божнев.
— Очень, — серьезно кивнула я.
— Что ж, тогда действительно нужно поспешить. А мы вас подбросим, правда, Ромашка?
— Папа! — укоризненно насупилась девочка. Алекс хмыкнул, не скрывая удовлетворенной, слабой улыбки. — Взрослые такие взрослые. Все впитывают как губка.
Прикусила губу, чтобы не захихикать.
— Ну, все! Никаких совместный мультиков, отец! — пригрозила Анна и обиженно засопела.
Божнев изобразил на лице священный ужас, воскликнув:
— Ты не можешь быть со мной настолько жестокой!
— Не могу. Но если еще раз так меня назовешь, очень смогу!
Божнев поднял ладони, капитулируя и проказливо мне улыбаясь.
Закатила глаза, но сама едва сдерживала смех, кусая губы, настолько умилительная и смешная была ситуация.
Но какой же он все-таки… невозможный! Прекрасный отец и надежный мужчина.
И в тот момент меня болезненно остро кольнуло под ребра, даже дыхание перехватило.