Обещание - стр. 39

— Ада! — заныла Ира, подтверждая мои опасенья. — Почему сразу ненавидишь? Ты же знаешь, я тебя люблю!

— Ага, настолько любишь, что отправляешь меня, ни разу толком не общавшуюся с ребенком, и вообще человека, который настороженно относится к детям, в его пасть, — флегматично заметила, взяла чашечку любимого напитка и плюхнулась обратно на стул, поджимая под себя ноги.

— Ой, да ладно тебе. Александр уже достаточно взрослый, ему не требуется утирать слюни слюнявчиком и менять памперсы.

— И на том спасибо.

— Ну, Ада! Ну, пожалуйста! Войди в мое положение, — заканючила Ира, включая почти всегда беспроигрышную модель поведения – давление на жалость. — Алекс меня сожрет, если узнает, что парк отменяется.

— Поэтому он должен сожрать меня? — иронично отозвалась я.

— Никто тебя жрать не будет! А вот я себя точно сожру, если не организую ребенку прогулку в долбанном парке! — отчаянно взвыла подруга, высмаркиваясь. — Ведь я обещала ему. А из-за работы, да еще и болезни мне придется взять грех на душу и сказать своему ребенку, что он останется без «сладкого». К тому же, фиг его знает, что там дальше-то будет! Не понятно, когда сама с ним смогу сходить. Да не безопасно ему сейчас со мной, вдруг подхватит заразу.

— Он не с тобой?

— Нет, у бабушки. Я его так и не забрала, — тоскливо вздохнула подруга.

Класс! Еще и к матери Иры ехать. Просто великолепное утро!

Отхлебнув глоток кофе, взвесила все за и против, прекрасно понимая, что против значительно перевешивают, но и выбора-то, собственно говоря, особого не было. Подруга же, а не кто-то там мимо проходящий.

Из груди вырвался душераздирающий вздох.

— Ладно, хорошо, — нехотя ответила я, слыша хриплый победный возглас подруги. — Какой парк?

— Ну, имени Есенина подойдет.

Задумчиво прикусила губу. Есенина. Что ж, в принципе, не такой уж и большой парк. Из аттракционов сейчас все равно половина уже не работает, хотя еще и не слишком холодно, так что и долго гулять не придется.

Договорившись с Ирой, что она предупредит мать, что я заберу ее сына часика через два на прогулку, распрощалась с довольной как слон подругой и, напившись кофе, потащилась в душ.

А вот в душе меня вполне ожидаемо нагнал мой сон.

Прислонившись к прохладной плитке ванной, прикрыла глаза, воспроизводя смущающую, откровенную картинку. Едва слышно застонала, как наяву ощущая мужские руки на своих запрещенных местах, наши обоюдные тяжелые вздохи с тихими короткими стонами, при глубоких, плавных толчках. Руки сжались в кулаки, оставляя на ладонях полумесяцы от ногтей.

Внизу живота заныло, пробежала холодная колющая волна по позвоночнику и животу до пупка.