Обещанье не пустяк - стр. 1

Без любви

И самой души человеческой

Не было бы, верно.

Ведь только через любовь

Познается прелесть вещей.

Сюндзэй

– Я несколько раз испытала любовь на себе и нашла, что ее сильно переоценивают.

А. Рипли, «Наследство из Нового Орлеана»

Там Невский, в блеске и тоске,

В ночи переменивший краски,

От сказки был на волоске…

Н. Заболоцкий

С улицы, сквозь безупречно чистые окна, это маленькое кафе казалось довольно миленьким – приятный глазу полумрак, живые цветы на столиках, плетеные перегородки, создающие иллюзию уединения… И первой в него вошла Юниция, фея Озорства. Подруги ее приотстали, заглядевшись на какую-то безделушку в витрине по соседству.

Как и любая фея, она была весьма чувствительна к магическому воздействию и наделена вдобавок отменно быстрой реакцией. Поэтому, когда при невинном вроде бы звоне входного колокольчика по телу ее пробежала вдруг легкая щекотка – свидетельство атаки на ее человеческое обличье, Юниция в единый миг свершила сразу три дела. Легким быстрым пассом она нейтрализовала разоблачительный звон, восстановила свою развеявшуюся личину и с огромным интересом оглядела присутствующих.

В столь поздний час в кафе их было немного. Бармен, который заметить ее преображения не мог – он наводил порядок под стойкой и выпрямился, только когда фея на него посмотрела. Двое влюбленных обнимались в дальнем уголке справа и, кроме друг друга, не видели вовсе никого. Да одинокий молодой красавчик скучал в левом углу… вот он, похоже, успел что-то разглядеть, поскольку пялился на нее теперь, растерянно хлопая глазами.

Юниция одарила его широкой, нарочито неестественной улыбкой, красавчик тут же принял надменный вид и отвернулся.

Пустяки – решила она, подумает, что померещилось. После чего метнула короткий, но внимательный взгляд на предательский колокольчик.

И речи не могло быть о том, чтобы подобной силы вещица – из особого серебряного сплава – попала каким-то случайным образом в руки к простому смертному, знать не знающему ее свойств. А стало быть, их тут знали… и подвесили оберег с вполне определенной целью – распознавать истинную сущность посетителей заведения.

Еще один короткий взгляд – на стену напротив входа – превратил ее подозрения в уверенность. Там, под видом видеокамеры, висел кристалл-передатчик.

Все интересней и интересней, подумала Юниция. И кто же здесь такой любопытный? Хозяин кафе? И на кой ему это нужно?

Снова окинув взором бармена, а потом красавчика – вдруг хозяин кто-то из них и ответы на вопросы удастся получить сразу?… – последним она невольно залюбовалась. Он был похож на эльфа-северянина. Узкое лицо, гордые черты, белая кожа, серо-голубые глаза. И льняные, слегка вьющиеся волосы, стриженные хотя и слишком коротко для эльфов, зато так же, как у них, забавно противоречащие внешней мужественной суровости, привнося в нее что-то неуловимо трогательное.

Хорош… Но – не хозяин. Как и бармен. Особых собственнических флюидов оба не излучали.

Благоразумие на самом деле требовало никакими вопросами не задаваться, а попросту покинуть место, могущее оказаться опасным. Но Юниция не была бы феей Озорства (причем Не Всегда Безобидного), если бы хоть иногда прислушивалась к его требованиям. Поэтому она спокойно заняла столик, неподалеку от красавчика, чтобы иметь возможность беспрепятственно на него поглядывать, и ничего не сказала о магическом обереге подоспевшим следом Вирине и Мирабель. Зачем? Тот на время нейтрализован. Втроем они смогут противостоять любому нападению, если таковое случится. А не тронут их сегодня, так она постарается увидеть хозяина кафе завтра. И кто бы он ни был, он, конечно, пожалеет о своей дурацкой затее!..

Все три подруги эти – уже представленная фея Озорства, а также Мирабель, фея Рассеянности, Проистекающей От Задумчивости, и Вирина, фея Странных Идей, – на свет появились на Земле, в те далекие времена, когда ворота между нею и Квейтаккой, параллельным магическим миром, исторической родиной всего волшебного народа, были запечатаны по указу тогдашнего квейтанского правителя навсегда. Так думали многие. Но через тысячу лет, в двадцатом земном веке, их все-таки открыли, и появилась возможность побывать в своем прекрасном отечестве, каковою феи и воспользовались – в двадцать первом, не без труда выкроив свободное время на экскурсию.