Об исполнении доложить - стр. 8
– Трудно нам сейчас, – с грустью сказал Вячеслав Ильич. – В данный момент противник развернул против нас 182 дивизии, не считая четырнадцати дивизий, которые находятся в резерве главного командования сухопутных войск. Наши части, к сожалению, пока укомплектованы лишь наполовину. Свежие дивизии мы вынуждены сосредоточивать в основном на Западном фронте, перекрывая подступы к Москве, хотя крупные мероприятия и проводятся по обороне Ленинграда и Киева. Но там противник имеет четырехкратное превосходство в авиации. Мы оставили Таллин: Балтийский флот потерял хорошую базу. Это скажется на обороне Ленинграда. Ну а то, что делается в районе Чернигов – Киев – Нежин, вы видели своими глазами…
Обстановка на Юго-Западном фронте была напряженная. Я знал, что немцы у Остра вышли к Десне, окружили, можно считать, Киев и севернее его, у Горностайполя, начали наводить стационарную переправу. Наша авиация ее неоднократно бомбила.
Вячеслав Ильич не мог оставаться спокойным, рассматривая карту. Задернул шторки, вернулся к столу.
– Ко всему прочему и у командиров, и у красноармейцев не хватает опыта ведения войны таких масштабов. Мы его приобретаем. Вот под Ельней провели удачно большую наступательную операцию. Но за приобретение этого опыта пока платим невероятную цену.
Я вспомнил бои, которые вел наш корпус на илистой небольшой речке Рате. При первом же артобстреле полковых казарм бойцы растерялись. А когда показались вражеские танки, кое-кто решил искать спасение в ближнем лесу. А вот в одном батальоне, которым командовал участник боев в Испании, взялись за гранаты и подбили несколько танков. К сожалению, позже мы не смогли узнать даже имен многих героев. Шли тяжелые бои, мы отступали. И не всегда планомерно. Опыт! Как он нужен в таком большом и сложном деле, как война!
Вячеслав Ильич продолжал рассказывать об общем положении на фронте.
– Противнику удалось захватить и расширить плацдармы у Днепропетровска, Борисполя и Кременчуга. Война пришла на восточный берег Днепра.
Он замолчал. И мы трое тоже удрученно молчали. Каждый из нас тяжело переживал несчастье, обрушившееся на Родину.
Вячеслав Ильич снял очки, начал протирать их желтой замшей, которую специально для этого носил в футляре. Без очков он близоруко щурился, поэтому выглядел старше своих лет.
– Вот на сложность обстановки, в которой мы очутились, и рассчитывают стратеги военно-полевого штаба, – заметил Вячеслав Ильич. – Антисоветское восстание! Ни больше ни меньше! Каково! – Он подосадовал, затем уже в спокойном, деловом тоне продолжал: – ЦК считает, что идея крупных антисоветских выступлений, основанных на национальной розни, – идея бредовая. Но найти определенное количество деклассированных отщепенцев гитлеровская агентура, пожалуй, сможет. Есть у нас тайные враги и среди союзников, которые хотя и в одной с нами коалиции, но радуются в душе каждой нашей неудаче, надеясь, что те неудачи приведут нас к катастрофе. По имеющимся данным, гитлеровская контрразведка нацелилась на Крым, на Кавказ и вот теперь – на промышленный юг страны, где проживает тоже неоднородное по национальному составу население. Юг страны: Днепропетровская область, Харьковская, Сталинская и Ростовская – прежде всего важный промышленный потенциал в системе обороны. Это кузница рабочих кадров, родник пролетарской сознательности. Вот почему ЦК ВКП(б) рассчитывает на то, что здесь будет создано сильное подполье, способное решать сложные военные, политические и экономические задачи. И вот уже сейчас гитлеровская контрразведка замахивается на это будущее подполье. Поэтому и нам надо срочно предпринимать ответные меры. Давайте определимся в целях и методах врага. Андрей Павлович, – обратился он к комиссару, – вам слово.