Оазис человечности - стр. 20
Аврора, вся погруженная в себя, даже не заметила того, что стряслось: внутри нее звучала небесная мелодия. Тишина нагрянула внезапно. Она была так схожа со штилем на море перед решающим гневом стихии, когда вся природа затаилась, словно в ожидании того, что должно последовать дальше. Девушка тихонько привстала со своего ложа и незаметно для всех, даже для матери, прилегшей рядом, выскользнула из триклиния. Не прошло и пары минут, как она бросилась на ложе в своей комнате, теребя послание в руках.
Дремота овладела ею, как могло показаться со стороны: закрытые глаза, мерный подъем груди, как бы спящее дыхание. Хотя на самом деле в это время она напряженно раздумывала над своей судьбою и жизнью: благодаря велениям неумолимого рока в ее распоряжении оказалась целая толпа поклонников. Жалела она лишь об одном: что этот рок не научил ее настоящей любви. Что она не увидела ту волшебную страну, куда мечтала попасть с того самого мига, когда познала и поняла: близость – это вовсе не та любовь, которую желала. Ее душа взывала к чему-то более возвышенному, утонченному, высокому, и в поисках таких чувств она встречалась со многими, но никак не могла найти того самого, кто бы стал объектом ее рвущейся на свободу чистой любви. И этого никак не могли знать родители, считавшие свою дочь уже втянутой в это развращенное роскошью и благополучием общество, слишком давно не испытывавшее потрясений.
Только гулкий удар встряхнул бы это невероятно сонное царство столицы Империи. Люди шли в будущее по раз намеченной колее и продолжали решать новые задачи старыми способами. Но мир изменился, и старые способы не действовали в новых условиях.
Пролежав так несколько десятков минут, не понимая, почему долетавшие сюда громкие голоса звучали на мажорный лад, Аврора потянулась, как при пробуждении. Теплота приятно обволокла ее тело. Бросив на сундук бумажку, она подошла к письменному столу и решила воскресить в памяти недавние события…
Глава III. Ничто не вечно под луною
«Человек самовлюбленный – это тот, в ком глупцы усматривают бездну достоинств».
Ж. Лабрюйер
Ночь выдалась на редкость спокойной. В доме стояла полная тишина: все после обильной трапезы, затянувшейся далеко за полночь, спали мертвецким сном; на улице повымирали все те ночные бродяги, что привыкли выть, горланить свои пьяные песни, ругаться и драться из-за пустяков даже в холодную пору, видимо, согреваясь таким образом. И зимний ветерок, завывавший все утро, весь день и весь вечер, наконец-то замолк. Аврора не приняла участия в трапезе, начавшейся еще около пяти часов вечера, сославшись на плохое самочувствие. Зато хорошо отдохнула, и в этот глубокий ночной час ей спать вовсе не хотелось. Кроме того, она до беспамятства обожала эти редчайшие секунды одиночества: никто не одолевал ее своим навязчивым обществом, никто не молил о свиданиях, не беспокоил якобы “дружескими” визитами.