О времени, стране и о себе. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает - стр. 21

Была у нас спортивная кафедра и обязательные спортивные занятия. Как я уже писал, особой тяги у меня к спорту не наблюдалось. И болельщиком никогда не был. Правда, когда купили в кредит первый телевизор в 1967 году, то болел за наших спортсменов на международных встречах по хоккею, фигурному катанию и лыжам у экрана телевизора.

На футболе я был всего один раз на уникальном матче, когда в финал вышли команды из Донецка и из Орехово-Зуева, то есть абсолютно неизвестные команды. Но меня больше устраивает смотреть соревнования по телевизору. Я думаю, люди ходят на спортивные соревнования, чтобы быть причастными к игрокам, как бы участвовать в соревнованиях. Но, по-моему, наблюдать соревнования удобнее по телевизору – там все покажут и расскажут. Правда, эффекта соучастия нет.

…Это особенно ярко чувствовал, когда получал приглашения на Красную площадь во время парадов. У меня небольшой рост, и смотреть там парады мне было не очень удобно. Но сам момент присутствия на площади порождал эффект соучастия в происходящем, тем более что дополнялся общением с присутствующими людьми…

Меня иногда спрашивают: «А как питались в ту пору студенты?» Питание в ту пору не очень дорого стоило. Если взять цены до 1961 года, то есть до проведения Хрущевым деноминации денег, то обед стоил 3 рубля (после деноминации – 30 копеек). В меню входили щи пустые, котлета с макаронами или гречневой кашей плюс кусочек соленого огурца, хлеба – сколько хочешь, и стакан сладкого чая – вот что было в студенческой столовой по талончику. И все мы питались одинаково. Пища была вкусной и полезной.

Правда, тогда проблем с экологией, которые существуют теперь во многих крупных городах, не было. Автотранспорта на улицах – в 5–6 раз меньше, вокруг Москвы существовала более обширная зеленая зона, потому и продукты были экологически чистыми.

Стрессы, конечно, случались, но не такие, как сейчас. Было прекрасное чувство уверенности в будущем, в том, что каждый последующий год станет лучше предыдущего. И это в принципе оправдывалось.

Я планировал так: кончаю институт, иду работать на производство. Правда, уже тогда я чувствовал свои наклонности к занятиям общественной деятельностью, но понимал, что заниматься этим, не пройдя производственной школы, было бы неправильно. И до сих пор так считаю. Беда многих наших партийных работников в том, что они сразу со студенческой скамьи вошли в большую общественную жизнь.

У меня получился такой же путь с меньшими потерями, может быть, потому, что жизнь моя была достаточно суровая, приходилось подрабатывать, и многое я видел не со школьной или студенческой скамьи. Жизненная закалка в какой-то мере способствовала моему переходу на партийную работу.