О тех, кто в цирке не смеётся - стр. 26

Второе. Я подумал над твоим вопросом. Я не думаю, что ты прямо завтра выпишешь сюда свою семью. Поэтому поступим так. Ты сейчас заселился в комнату к парням. Они в течение ближайшего времени уезжают оба домой, а ты оставайся жить в этой комнате. Вот потом её с семьёй и займешь. Ясно?

– Так точно? А меня никто из неё «не попросит»?

– Это всё хозяйство части. Тебя селит исполняющий обязанности командира. Кто тебе отсюда выселит?

– Командир, когда вернется из отпуска.

– Наш командир человек сложный, с ним не просто служить, это правда, но на ухудшение условий проживания своего личного состава он никогда не пойдет, да и я тоже никуда не денусь, всегда помогу.

– Ну, все, иди. Принимай дела. Хорошей тебе службы!

– Спасибо, товарищ капитан!

Соломатин повернулся, как учили, через левое плечо, постарался четко приставить ногу и вышел из кабинета.

– Вот и «попёрла» служба! И часа не прошло, а я уже при должности вполне официально, принципиально решил самый важный вопрос. Жить, оказывается, и здесь можно!

Он открыл соседнюю дверь и вошел в кабинет, который теперь ему на два года станет и рабочем местом, и спальной комнатой, и проведет он здесь времени значительно больше, чем с семьей, а пока надо принимать дела.

8. ПРИЁМКА ДЕЛ

– Смотри, Андрей, никаких материальных ценностей у меня на подотчёте нет и у комитета комсомола, соответственно, так что передавать тебе нечего.

– А покажи реестр дел, которые ведутся комитетом комсомола.

– Какой – такой «реестр»?

– Ну, вот я таких в своем заводском комитете имел 54 пункта, и, каждый проверяющий, приходящий из вышестоящего органа, проверял свое направление деятельности. Так что по этому реестру у меня в сейфе стояли одноименные папочки с бумагами и этими бумагами папки должны постоянно прирастать. Если не прирастает, то, значит, по данному направлению деятельности работа не ведётся.

Пётр в ответ на эту тираду посмотрел на своего собеседника одновременно и обалдело, и уважительно, а потом перевел свой уже вопросительный взгляд на партийного руководителя.

Тот в ответ только вопросительно пожал плечами.

Пётр продолжил:

– Дело в том, что у нас нет такого длинного перечня необходимых дел, а документация, которую приходится вести – это протоколы заседаний комитета комсомола и комсомольских собраний. Вот их я до завтра напишу и тебе отдам. Это будет две тетради.

– А протоколы за предыдущие годы где? Часть ведь ни два года существует?

– Нет, конечно. Но, когда нас перебрасывали в Сибирь, а это было два года назад, то всю комсомольскую и партийную документацию от нас потребовали сдать в архив бригады. Здесь новую жизнь начинали с «чистого листа» в прямом и переносном смысле.