О тех, кто в цирке не смеётся - стр. 11
Уже в полной темноте офицеры штаба усадили призывников по машинам и в таком составе проехали вначале в гостиницу, затем на вокзал. Времени было в обрез, поэтому «провожаемых» подвезли не просто на платформу, а к самой двери вагона, помогли загрузиться на места и на прощание пожелали счастливого пути, легкой службы и напомнили, что им на месте представляться уже необходимо в форме, поэтому, прежде чем начнёте пьянствовать в дороге, оборудуйте свою форму.
Заявление, что пьянствовать никто не собирается, принято не было, и, даже аргумент, что у них совершенно не было времени, чтобы где-то затовариться алкоголем был воспринят с легкой, всё понимающей ухмылкой.
3. В ПУТЬ
Поезд тронулся, и парни поехали к новой, неизведанной ещё ими жизни.
– Нет! Вот ведь какие, всех по себе судят! Они в дороге без водки не могут, значит, и все не могут! – продолжал возмущаться Игорь. Вот я всегда любой пьянке предпочитал общение с девушками: и приятно и голова по утрам не болит.
– Ну да! После ночного общения с девушкой скорее что-то другое болит.
Все дружно рассмеялись.
– Вам бы только повод позубоскалить, пошляки!
– Смех – смехом, но от него сытым не будешь. Пойду, у проводницы узнаю, где можно перекусить, – сказал Соломатин.
Вернулся он быстро.
– Проводница говорит, что ресторан сегодня не откроется, буфета в поезде нет. У неё можно приобрести печенье, галеты, вафли, короче добавку к чаю. Но имеется и более существенное в продаже: рыбные консервы, тушёнка, к ним можно взять и хлеба…
– Ну так давай возьмём на всех.
– Одно «но». Всё это можно у неё купить только к водке или вину, а алкоголь она продает по ресторанным ценам.
– А, ладно! Берем! Берем одну бутылку водки, от ста граммов никто не опьянеет, купим хлеба, по одной на двоих банки рыбных консервов и столько же тушёнки, и к чаю тоже по упаковке печенья на двоих, – как всегда высказал свое аргументированное мнение Говердовский. Добавлять не будем! Нам ещё форму себе оборудовать.
Все оказались согласны.
От Н-ска до Тюмени поездом ехать примерно 12 часов, но пассажиры сели в поезд уже довольно поздно вечером, а вскоре проводник перевела режим освещение вагона на «ночной». То есть, при таком освещении видишь только контуры предметов, а не сами предметы и пришивать погоны к форме стало невозможным. Только и успели, что разобраться, как устанавливаются на погонах звездочки, и каким образом пришивать погоны.
Всё пришлось откладывать на утро. Но утро в поезде тоже оказалось коротким. Между девятью и десятью часами утра привычного для парней времени (а местного было на два часа меньше) они сошли с поезда.