О судьбе и доблести. Александр Македонский - стр. 11

(6) Восстание фиванцев, стремительное и неразумное, взятие города, быстрое, не затруднившее нападавших, избиение побежденных – такое, какое могут совершить только единоплеменники, движимые старинной ненавистью, порабощение всех граждан города, первого тогда в Элладе по силе и воинской славе, – эти события объясняли гневом божества, и такое объяснение не лишено вероятия. (7) Спустя долгое время понесли фиванцы наказание за измену эллинам в Персидскую войну, за взятие Платей во время перемирия и порабощение всех граждан этого города, за избиение – по их совету – тех из них, кто сдался лакедемонянам (сделано это было не по-эллински), за опустошение того места, где эллины, столкнувшись с персами, отвратили беду от Эллады, за то, что они хотели погубить Афины, когда лакедемоняне и союзники их обсуждали вопрос о порабощении этого города. (8) Рассказывают, что еще до разрушения Фив было много божественных знамений, которыми на тот час пренебрегли, впоследствии же вспомнили и стали размышлять над тем, что уже давно они предвещали случившееся.

(9) Союзники, принимавшие участие в этом деле, которым Александр и поручил распорядиться судьбой Фив, решили поставить в Кадмее гарнизон, город же срыть до основания, а землю, кроме священной, разделить между союзниками; детей, женщин и фиванцев, оставшихся в живых, кроме жрецов, жриц, друзей Филиппа или Александра и македонских проксенов, продать в рабство. (10) Рассказывают, что Александр из уважения к Пиндару сохранил дом поэта и спас его потомков. Сверх того союзники постановили восстановить Орхомен и Платеи и обвести их стенами.

Когда остальные эллины узнали о беде фиванцев, то аркадяне, которые выступили уже, чтобы помочь фиванцам, постановили казнить тех, кто поднял их на эту помощь. Элейцы вернули обратно своих изгнанников, так как они были друзьями Александру. (2) Этолийские племена отправили – каждое особо – посольства с мольбой о прощении: они, сообразуясь с известиями от фиванцев, тоже подняли восстание. Афиняне справляли великие мистерии, когда к ним прямо после сражения прибыли люди из Фив. В ужасе они бросили мистерии и стали свозить свой скарб из хуторов в город. (3) Народное собрание по предложению Демада отправило к Александру посольство из 10 человек, которых выбрали из всех афинян, зная, что они особенно близки к Александру. Они должны были передать ему следующее: народ афинский поздравляет его с благополучным возвращением от иллирийцев и трибалов – поздравление несколько запоздало – и радуется, что он наказал фиванцев за их восстание. (4) Александр любезно отвечал посольству, но к народу обратился с письмом, в котором требовал выдачи Демосфена, Ликурга и сторонников их. Требовал он также выдать и Гиперида, Полиевкта, Харета, Харидема, Эфиальта, Диотима и Мироклея, (5) потому что они виноваты в бедствии, постигшем город у Херонеи, а позднее, после кончины Филиппа, в пренебрежительном отношении к нему и к памяти Филиппа; в отпадении фиванцев они, объявил он, виноваты не меньше, чем люди, поднявшие фиванцев на восстание. (6) Афиняне этих людей не выдали, а к Александру опять отправили посольство, моля его смилостивиться к тем, чьей выдачи он требует. Александр и смилостивился – из уважения ли к городу, или потому, что он занят был походом в Азию и не хотел оставлять по себе у эллинов ничего, что заставляло бы держаться настороже. Он велел отправиться в изгнание только Харидему, единственному из тех, чьей выдачи он требовал. Харидем отправился в Азию к царю Дарию.