О сейдконе - стр. 41

Те словно только этого и ждали: ускорили шаг, стремясь побыстрее приблизиться к путникам – или просто как можно быстрее попасть в оставленный городок? – и вскоре уже остановились напротив путешественников. Пришлось остановиться и Тенгилю со спутницами: разъехаться сразу не получилось, а начнешь объезжать, слишком много ненужных вопросов начнется.

– Приветствие от нас и Единого, – ласково пропел один из посланников нового бога, откидывая с головы капюшон.

Толстенький, с неровно росшей щетиной и прозрачно- голубыми водянистыми глазами, монах казался карикатурой на человека. Особенно это впечатление усилилось, когда оставшиеся посланники Единого тоже скинули капюшоны – как выяснилось, под ними скрывались мальчишки лет пятнадцати: худые, светловолосые, похожие как братья.

Рука пожилого монаха на миг застыла около лба, а затем сдвинулась в странном жесте – сейдкона до конца даже не поняла, что за знак начертил в воздухе незнакомец – но в лицо вдруг толкнул упругий легкий ветерок, а в ушах зазвенело.

Тенгиль оскалил зубы в усмешке:

– Спасибо, монах, но благословение твоего бога нам не нужно.

Гейдрид удивленно уставилась на него. Она уже как- то уверилась в том, что Тенгиль отказался от веры в Вератюра и Лодура, и совершенно не ожидала такого ответа. Пусть даже воин и говорил, что к алтарю Единого водил жену, а не ездил сам, но Фритьофдоттир была уверена, что он просто умалчивает.

Монах отступил на шаг, прищурился, меряя путешественников долгим взглядом:

– Что ты, сын мой, благословение Единого нужно всегда и всем…

Сейдкона вдруг поймала взор одного из послушников: напряженный, суровый… И слишком взрослый. Но мальчишка, встретившись глазами с ведьмой, поспешно отвернулся, делая вид, что высматривает что- то на горизонте.

– Или не всем, и не всегда, – фыркнул воин. Покосился на Гейдрид и скомандовал: – Поехали, – а затем, не дожидаясь, пока монах отойдет в сторону, направил коня прямо на него.

Посланники Единого встревоженными птицами порскнули в разные стороны. Аудню, молчаливо выглядывающая сзади, хихикнула и толкнула коленями пони, заставляя его пойти вперед. Сейдконе пришлось замкнуть эту крошечную кавалькаду.

Фритьофдоттир уже почти проехала мимо монахов, когда мальчишка – тот самый, что до этого ее разглядывал, – вдруг остановил глаза на лежащем поперек седла посохе и гневно выдохнул:

– Ведьма! – а в следующий миг ее резко дернули за плащ, пытаясь стащить с коня.

Сейдкона с трудом удержалась в седле, оглянулась, сомкнув пальцы на гладко отполированном древке. Птичий череп зло защелкал клювом, а в глазницах вспыхнули алые огоньки.