О праве войны и мира - стр. 9

, то есть предписанное самой природой или установленное взаимным соглашением народов. Этому же учит старая римская формула: «Эти вещи, я полагаю, должны быть добыты справедливой войной». Те же самые древние римляне, как заметил Варрон, предпринимали войны не спеша, избегая какого-либо произвола, так как они полагали, что следует вести только справедливые войны. Камилл говорил, что вести войны следует столь же справедливо, как и храбро. А Сципион Африканский утверждал, что римский народ и начинает войны, и доводит их до конца по справедливости. У одного автора можно прочесть, что «для войны, как и для мирного времени, существуют свои законы». А другой восхищается доблестью Фабриция, который сочетал в себе то, что всего труднее сочетать, а именно – бескорыстие на войне с убеждением в том, что существуют вещи, недопустимые даже по отношению к врагу.

XXVII. Какое значение имеет на войне соблюдение справедливости[23], это повсеместно показывают историки, которые зачастую приписывают одержанную победу именно этой причине. Отсюда-то и пошли пословицы, что силу солдата сокрушает или поднимает та или иная цель самой войны; что редко возвращается цел и невредим тот, кто начинает несправедливую войну; что надежда – спутница благого начинания, и иные в том же роде. Никого не должен вводить в заблуждение удачный исход несправедливых предприятий; достаточно того, что справедливая причина оказывает, бесспорно, огромное влияние на поведение, несмотря на то, что это влияние, как нередко бывает в делах человеческих, сплошь и рядом встречает на своем пути противодействие других сил. Даже для снискания дружбы, в чем народы нуждаются во многих случаях не менее, чем отдельные люди, немалое значение имеет молва о войнах, предпринятых обдуманно, согласно со справедливостью и проведенных с соблюдением правды. Ибо никто не станет легкомысленно заключать союз с кем-либо, кто заведомо ставит ни во что право, совесть и взаимное доверие.

XXVIII. Так как по приведенным основаниям я с давних пор был непоколебимо убежден в существовании в международных сношениях некоего общего права, сохраняющего силу для войны и во время войны, то многие и немаловажные причины побуждали меня предпринять настоящий труд. Я был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих, законов, как если бы в силу общего закона разнузданное неистовство вступило на путь всевозможных злодеяний.