О пастве Камула и Хлебодарной - стр. 36
В один из вечеров они с Эльгой встретились перед ДК, возле елки, украшенной огромными разноцветными шарами, стеклянными шишками и пластмассовыми орехами. Брант ждал Айкена с хора и ел большую булку, хрустя корочкой и роняя крошки на снег. Эльга бросила машину на островке безопасности, подошла, поздоровалась, посмотрела. И, трогая еловую ветвь, спросила:
– Ты ешь хлеб? А я, когда ты в тюрьме сидел, не клала в передачу. Думала – вдруг проклятье Хлебодарной? Ты ведь у меня дома никогда к еде не прикасался. Я так и не поняла почему.
Брант с трудом проглотил горбушку и объяснил:
– Нельзя у незамужней лисицы в доме без отдачи еду брать. А мне тебя отдарить нечем. Нет у меня никакого проклятья. Я как-то раз булочки в пищевой пленке съел – она же пищевая. Все потом волновались, что я от заворота кишок умру. Нормально переварил. Вечно меня всякими ужасами пугают.
– Ты просто здоровый очень, – после долгого молчания ответила Эльга. – Для кого-то ужасы, а тебе нипочём.
Брант быстро доел булку и заговорил о том, что его беспокоило:
– Сколько я должен за адвоката?
– Нисколько. Это подарок Айкену.
– Так нельзя, – помотал головой он. – Ты купила кучу вещей. Кучу! Сказала, что ему, а там куртка для взрослого. Моего размера!
Эльга неожиданно повеселела:
– Я знала, что ты будешь недоволен, когда её найдешь.
– Потратилась на адвоката. Это дорого, я знаю, – продолжил Брант, не позволяя сбить себя с толку. – Я так не могу. Я должен что-то сделать.
– Сделаешь, – кивнула Эльга. – Жду тебя в этой куртке в алтарном зале в день открытия. В новых вещах. Чтобы ты был по-праздничному красивый. А потом лис поймает лисице мышь. Сколько можно обещать? Обманываете нас. Оба.
Брант попытался оправдаться, но этому помешал Айкен. Эльга с ним поболтала и уехала домой, сославшись на усталость – «надо как-то дожить до открытия, я на пределе».
Пришлось действовать наобум. Брант подготовился ко Дню Изгнания и торжественному открытию алтарей в западном крыле: купил четыре подарочные скрутки – две себе, две Айкену, чтобы не обидеть ни Камула, ни Хлебодарную. Забил холодильник продуктами, купил хлеба и торт с кремовыми розочками. Он понимал, что в долгу по уши и торт ничего не исправит, но хотел пригласить Эльгу на чай, и старался соблюсти правила приличия.
Саму церемонию открытия Брант пропустил – со смены не уйдешь. Айкена в западное крыло отправил, а сам подошел вечером, когда толпа чуть-чуть уменьшилась. И все равно было не протолкнуться: к алтарям шли и люди, и оборотни. И городские, и приезжие – кто-то с платформ, кто-то с площади. И горожане, и приезжие верили, что дым скруток, сожженных в вокзальных чашах, уносится поездами и навсегда развеивает горести и неудачи в полях.