О, Нил! - стр. 3
– У него ножки из живота торчат, – пояснила девочка.
– Нет, – рассмеялся марал. – Это ножки моей бабушки, Нил Ильич везёт её… Нил, она жива?
***
Со стороны Нил мог показаться здоровым мужчиной. Но на самом деле массу тела он ещё не набрал, потом откормится. А под его чёрной кожаной курткой, привязанная к широкому волосатому торсу, покоилась почти покойница. Его будущая жена, хотя волк уже считал её супругой. Кости, обтянутые серой кожей. Ни одного волоса на теле. Череп с вырезанными глазами. Глазницы Нил закрыл, повязав розовую шёлковую ленту на голову.
Ярославна умирала. Но сердце билось, хоть и слабо. Бежала кровь. Полутруп не держал спину и голову, поэтому намертво был привязан к нему. Ноги по обе стороны из-под куртки торчали.
Выхаживал её Лихо. Его волк делился с ней своей регенерацией, следил за питанием, также давал знать, когда надо менять ей позу. Ещё Нил планировал массаж, но в таких условиях до массажа руки не дошли. Одним словом, Нил Лихо решил вернуть Алёну Ярославну любыми путями.
Нил расстегнул куртку, появился на свет искалеченный череп, перевязанный розовой лентой. Даже уши отрезали, просто жуткое зрелище. Для любящего мужчины почти невыносимое. Нил откинулся на стену каюты. Нажал на нижнюю челюсть трупа, она отвалилась. Открылась дыра беззубого рта.
Поскрёб ножичком яблоко.
Три капли воды, три капли сока яблочного капнули в открытый рот с высушенными губами. Нил, как крышку коробки, закрыл нижнюю челюсть, в другую сторону повернул голову и застегнул куртку.
– Значит, это твой дедушка? – очень тихо интересовалась смешная Люлька.
– Нет, он муж моей бабушки, мой дедушка умер давно, – в полный голос объяснил Ириней. Девочке это не понравилось, потому что она хотела всё узнать тайно, а парень так громко сказал. Но возмущаться не стала.
Побаивалась она Нила. Его все побаивались. Кто знал и кто видел впервые.
– А как её зовут? – не выдержала девочка и всё же спросила.
– Алёна Ярославна, – мирно ответил Нил, погладив спину своей избранницы через куртку. Ноги костлявые помассировал.
Умирала, почти труп, а пахла, как истинная пара. Поэтому в широкой грубой юбке Нила пряталась лёгкая эрекция. Волчья природа, мать её. Самку хотел, хоть вой.
Яблоко заканчивалось, Нил ел, обсасывал огрызок, отдавая девочке последнюю мякоть. Кормить беженцев никто не собирался, морских змей не было, так что на рыбалку надежды никакой.
Ириней, скрестив ноги, продолжал сидеть напротив. На бумаге, свёрнутой в рулон, рисовал карандашом руны. К нему, чуть нагнувшись, пробирался через беженцев пузатый мужик в богатом золотистом халате. Морда разъехалась, глаза заплыли.