О, мой док… - стр. 21
– Тебе бы пойти отдохнуть к себе, Шерлок Холмс, – попыталась отшутиться я. – Из ушей прёт подозрительность.
– Ну да, ну да! – продолжая прожигать во мне дыру, произнёс он. – Сделаю вид, что поверил, но знай, сейчас было неприятно.
– Пф, иди уже, – издав смешок, стала его выпроваживать из своей квартиры. – И спи спокойно, сладенький. Пусть тебе приснятся твои мымры блондинистые, отбирающие у тебя твои любимые сырные палочки.
Он тут же замер и отреагировал, на секунду прикрыв свои веки, словно от боли. А потом и вовсе издал, что похожее на стон.
– Мммм…
– Да! Лёвушка… без таких напутствий плохо спится. Верно?
Такой обмен любезностями у нас был не редкостью и всякий раз приносил мне удовольствие.
– Грязно играешь, детка, – оскалился он, приблизившись к моему лицу настолько, что я почувствовала на своих губах его дыхание. – Очень грязно… с тебя завтрак. Буду у тебя в пять.
Быстро коснулся губами моего виска и, пока я не отреагировала, скрылся за дверью.
Глава 10.
Сразу после ухода своего друга побрела в спальню, где тут же залезла под одеяло и уснула, ставшим для меня нормой, тяжёлым беспокойным сном.
Снилась мне, как и всегда, та же больница с серым потолком и жёлтыми на нём пятнами. Запах медикаментов, солёный вкус собственных слёз на губах и боль… дикая, не отпускающая ни на минуту и по сей день.
Этот сон мучил меня на протяжении нескольких лет, просыпаясь от которого я продолжала реветь уже наяву. Тот день, когда я решилась на самый тяжкий грех, всё повторялся и повторялся в моём воспаленном сознании. Мой мозг, словно насмехаясь, воспроизводил картинки тех первых минут после аборта и последствия моего чудовищного поступка. И мне некуда было убежать или спрятаться от самой себя, как бы я этого не желала. Мое наказание не имело срока давности. Оно не закончится никогда. Я знала, что оно будет длиться вечно… ведь я его заслужила.
Но вот что удивительно, эти кошмары мне снились лишь только, когда в моей реальной жизни появлялись трудности, которые истощали мою и без того измученную психику.
Что стало причиной моей нынешней агонии, я прекрасно понимала.
Ванька…
Или, если точнее, возникшая угроза его потерять. Та женщина, являющаяся его биологической матерью, могла выкинуть всё, что угодно. Мой страх был не беспочвенным. Я очень переживала и нервничала, и едва оставалась наедине с собой, как начинала себя грызть страшными мыслями.
Ночью было не легче. Сон, который должен был стать временным спасением от мучений, в моём случае только всё усугублял. В последнее время я днём и ночью была в напряжении, от которого едва не сходила с ума. Только лишь одному человеку, живущему этажом выше, ненадолго удавалось меня отвлечь, за что я была ему безмерно благодарна.