О людях и ангелах (сборник) - стр. 99

«Я спрашиваю – зачем ты убил его?» – повторила я. Михаил молчал, и страшный, сумасшедший взгляд его жёг меня, заставляя дышать торопливей и радостней. «Если вы не знаете…» – «Дурак! Ты сам ничего не знаешь! Слушай: ты никогда не получишь моей дочери! Не потому, что ты – убийца (если ты хоть на шаг подойдёшь к Рите, об этом узнают все), а потому, что ни по одному человеческому закону она тебе принадлежать не может: ты – убийца её отца!»

Я распустила перед Михаилом свою сеть, показала ячеи и петельки, в которых он задыхался, – не для того, чтобы этим убить его (я больше ничего от него не хотела), а с единственной целью – этой исповедью окончательно разгрузить душу от неподъёмной ненависти. Вся будущая жизнь виделась мне теперь продлением этого счастливого мига – слишком много я отдала за него, чтобы когда-нибудь позволить ему прекратиться. А эти двое – моя дочь и человек, исполнивший мою волю, оторванный теперь с кровью и отброшенный в сторону, – останутся снаружи моего счастливого мига, который, раздувшись, вместит в себя все годы, что отведены ещё мне на жизнь.

Конец ознакомительного фрагмента.