О любимых гениях и о себе - стр. 1
Материал представлен в авторской редакции!
Вступление
Посвящается моей любимой жене за ее терпение.
Человечество отличается от четвероного мира тем, что у нас – человеков есть особое свойство – творчество. Творчество присуще всем видам нашей деятельности. В предлагаемой читателям книге «О любимых творческих личностях и о тех, кто творил кое-что секретное» рассказано о деятельности гениев театрального мира и космического ракетостроения на примере соприкосновения коллектива Московского театра драмы и комедии на Таганке и песенных бардов с создателями ракетно-космических систем из одного из знаменитых советских конструкторских бюро. Соприкосновения происходили в самых неожиданных местах. Без этих соприкосновений энергетика творчества этих объединений была бы развита не в полной мере.
Автор книги уведомляет читателей о том, что все ракетно-космические сведения, изложенные в ней, были проданы американцам деятелями перестройки, развалившими Советский Союз. Ныне все эти сведения любознательный читатель может найти в ИНТЕРНГЕТе.
Глава I. В воронцовском вытрезвителе раздалось: «Спой, Вован»!
– Паря, где я?
– А я где? Что за сводчатый потолок? Что за небольшие окошки с решетками под потолком?
– Братва, так мы неужели в КПЗ? – воскликнул возле Стаса сосед.
«Но разве в камере предварительного заключения может устанавливаться такое множество одиночных кроватей? В КПЗ должны быть двухъярусные!» – стало смутно вырисовываться окружение вокруг Стаса.
Опять донеслось восклицание:
– Паря, где же я?
– А ты, оказывается, не знаком с московскими вытрезвительными местами! В вытрезвители мы, коллега – пьяньчужка! Однако, все же есть вопрос – в каком? На Бауманской или на Матросской Тишине? – раздалось со средней кровати.
– Ну, ты комик – алкоголик, знаток московских «оздоровительных центров»! Тебе на Матросскую Тишину захотелось! Тишина – заведение престижное, для правонарушителей. А мы всего лишь романтические натуры, – рассудил хриплый баритон.
– Что правда, то правда, паря! Романтизм у нас в крови. Мы увлекающиеся до умопомрачения особы. Что-то твой баритон мне знаком! Не удивлюсь, если в твоих руках, паря, окажется гитара.
– Не напрягай ослабевшие после вчерашнего мозги, дружище, тебе это вредно, бобо расколется.
– Обижаешь золотоискателя, Вован, у меня бобо сибирское, крепкое. Ты, Вовчик, на северо-востоке от Байкала знаменитейшая личность, ты – наш, свой в доску. Я специально, приехав в Москву, специально пошел на «Таганку». На тебя хотелось посмотреть. Но не удалось. Пришлось припомнить нашу сибирскую:
Вот так пришлось невезуху залить нашим сибирским способом. Однако, свидеться с тобой судьба даровала мне в этом довольно – таки необычном московском заведении. Не мучь мое сердце! Спой, не будь парашей!
– Параша – мамаша – папаша! Превосходная простонародная рифма! Вот ты сейчас исполнил то, что мы в театральном подполье в течение многих часов переделывали. Оказывается, переделанное не осталось в нашем театральном «подполье». Оно ушло в народ, достигнув даже Иркутской губернии. Гитару бы сейчас в руки…
Беседу прервал вошедший сержант. Осмотрел полуподвальные «хоромы»:
– Ну что, протрезвели, любители романтической экзотики? В моем заведении почти после каждого спектакля собирается особый контингент – театрально-романтизированный.
– Так мы, оказывается, на Воронцовке! Так это почти филиал «Таганки»! Вытрезвитель на Воронцовке особый, театрально-артистически-зрительский. Сержант, публика просит спеть! В нашей среде есть сибиряк с золотых приисков. Ему не удалось попасть в театральный зал! Разреши!