О котах и людях: О маках и пижме. Книга 1 - стр. 25

Денег у нее, конечно, не было, но Каммингс был добрый и не возражал, когда она приходила, и, замирая, просила посмотреть. Не очень часто. Не каждый день.

Керидвен прижала руку ко рту.

Эльфин наблюдал за ней молча, пряча улыбку в ворот.

– Это… это, наверное, сложно было? – наконец, выговорила Керидвен.

– Ммм… нет. Не очень, – Эльфин блеснул зубами. – Иллюстратора звали Ричардс, он был придворным художником одно время. Рисовал одну из королевских пассий во всех видах, «Спящая красавица» – это один из вариантов. И интерьеры для рисунков брал замковые. Аннуин… мир, вселенная… ничего не забывает. Я заглянул в его память – и срисовал замок таким, каким он был в то лето, когда Ричардс взялся за работу.

– То есть, это копия? – попыталась понять Керидвен. – Он ненастоящий?

Она представила, как Эльфин берет дворец, как ребенок игрушку, вытряхивает из него жильцов, и переставляет на нужное ему место. Ей стало жутковато.

Эльфин покачал головой:

– В Камелоте его такого давно уже нет. С фавориткой король расстался, в казне не хватало денег, и дворец пошел с аукциона. Его выкупил один из церковных орденов и устроил там госпиталь для умалишенных. Там хороший воздух, и сады, говорят, очень способствуют…

– Однако, – только и смогла сказать Керидвен.

– Я тебя не расстроил этой историей? – спохватился Эльфин. – Если что, ты всегда можешь что-нибудь переделать. Или вообще снести можно, в общем-то…

Керидвен взяла его под руку.

– Не надо. Лучше покажи мне, что там внутри еще есть.

Внутри оказалась еще масса всего. И кровать с балдахином в том числе.

Человек привыкает ко всему. Я привыкну, сказала себе Керидвен, я привыкну. В залах, открывавшихся друг за другом, стояли тишина и свет от высоких окон. Стук каблуков звонко отдавался по паркету.

Вдруг Керидвен увидела белый силуэт в конце коридора. Так вот кто еду приносит, мелькнуло у нее.

– Эй! – крикнула она. – Эй!

Голос запрыгал между полом и потолком, как мяч.

– Да погоди же! – Керидвен подхватила юбки и побежала. Женщина ринулась навстречу – и Керидвен едва успела выставить руки перед собой. Ладони уперлись в зеркало.

Керидвен сплюнула. Отражение сделало то же самое и перестало походить на духа.

Себя не узнала, вот дурища-то.

Хотя немудрено, конечно.

Зеркало было во всю стену, и коридор продолжался за ним – совершенно неотличимый.

Керидвен покрутилась вправо-влево и провела руками по платью. Ткань при каждом шаге переливалась и шуршала. Складок на ней было немеряно, и по всему подолу были насажены шелковые цветочки – землянички, анютины глазки, шиповник, совсем как настоящие, выпуклые под пальцами. В зеркале была просто принцесса – и это было очень приятно и очень неуютно. Керидвен вдруг всей кожей ощутила зазор между собой и тканью. У принцесски в зеркале вытянулась физиономия. Керидвен передернула плечами и показала отражению язык.