Размер шрифта
-
+

О духе законов - стр. 3

Шарль Луи де Монтескье родился в 1689 году в Бордо в не очень богатой дворянской семье, от которой, впрочем, ему остались баронский титул и целый замок. Барон Монтескье изучал право, затем и историю, и естественные науки – впоследствии от углубленных занятий физикой и физиологией пришлось отказаться из-за больных глаз. Недолгое время занимался практической политикой в парламенте родного Бордо, однако всегда предпочитал вести теоретический образ жизни. Не в последнюю очередь в силу своего исторического и, если воспользоваться анахронизмом, политологического интереса Монтескье много путешествует по странам Европы, домой возвращается под определяющим впечатлением от Англии и прежде всего от английской политической системы, после Славной революции 1688–1689 годов действительно наиболее прогрессивной и уравновешенной в масштабах целого мира. Не в последнюю очередь дух английских законов, столь пленительно гармоничных, толкает барона к занятиям политической философией. На этом английском сюжете, для полноты исторического контекста и в силу того, что для политической концепции Монтескье он имеет определяющее значение, разумно будет чуть-чуть задержаться.

Политическая история Англии в период движения от Средних веков к Новому времени проходит через ряд узловых точек, в которых серьезные политические кризисы удачно сочетались с поступательным развитием парламентаризма[3]. Уже сильная феодальная аристократия, осевшая на новых территориях после прихода в страну Вильгельма Завоевателя в 1066 году, рано продемонстрировала определенную тенденцию к независимости (в известных пределах, разумеется) от абсолютной верховной власти. Воспользовавшись неудачами правления Иоанна Безземельного, брата легендарного Ричарда Львиное Сердце, феодалы принудили короля на принятие Великой хартии вольностей – Magna Charta Libertarum – в 1215 году, в которой, в частности, оговаривалось, что свободный дворянин не может быть так или иначе репрессирован верховной властью без суда равных ему дворян. Таким образом, власть суверена впервые ограничивалась снизу, стихией сословной (или корпоративной) солидарности. В случае неисполнения договора дворяне оставляли за собой право на сопротивление. Вместе с принятием Хартии было положено начало организации дворянского представительства, которое позже получило название парламента. По сути парламент и был институционализацией тех ограничений суверенной власти, которые удалось на данный момент отвоевать дворянству, и далее эти ограничения развивались уже под видом парламента и в русле его собственной эволюции. Эта эволюция, конечно, была далеко не безоблачной. Так, тяжелая гражданская война, получившая в истории имя Войны Алой и Белой розы (то есть династий Йорков и Ланкастеров, 1455–1485 годы), совершенно упразднила самый вопрос о представительстве – было не до того. Мир, восстановленный под властью новой династии Тюдоров, первое время также тяготел к суверенному абсолютизму. Однако сложившаяся уже историческая традиция сильного представительства, как оказалось, не могла быть так запросто аннулирована даже столь долгой, жестокой войной. Хотя большая часть старого дворянства была этой войной уничтожена, новая аристократия традиционно тяготела к самоуправлению, чему абсолютная власть не особенно сопротивлялась (напротив, самоуправление

Страница 3