Размер шрифта
-
+

О чем я думаю - стр. 2

; он не писал неба над кронами сосен, не искал выгодного угла падения света: на картине Подлесок, кроме подлеска, не было ничего. В последнее время я стала чувствовать родство с этим художником, даже считать его своим учителем. Мне он как будто говорит: конституция подлеска может стать принципом твоего письма. Подлесок питает лес, хранит подстилку, дает прохладу грибам и бережет почву от размыва. Именно так я вижу свою литературную работу. Я учусь писать у подлеска.

Вы держите в руках книгу моих стихотворений, написанных за последние четыре года. Я писала их в перерывах между книгами прозы. И, работая над этими текстами, я размышляла о том, как писать подлесок. Если вы будете читать стихотворения с первого до последнего, вы заметите, как менялось письмо. Убедитесь, что эта трансформация не была линейной. Поэтому в этой книге вы увидите рытвины, петли и тупики. Если учишься писать у подлеска – не бойся застревать и плутать.

Казанский текст

1

Сохранилось видео, снятое на мой первый айфон
Тетя Маша, на деле не тетя, а сестра деда Романа,
моя двоюродная бабка,
в розовом халате с выцветшими
леопардовыми пятнами варит рисовую кашу,
на старой газете лежат два кирпичика белого хлеба
Она варит кашу как полагается:
молоко закипает, и в чугунном котелке каша томится вся в желтых масляных пятнах
Слышно сливочный запах,
Слышно, шкворчит сало на сковороде,
будет суп
На деле сестра не деда Романа, а деда Рафика.
Рафика для удобства звали Романом.
Его жена, бабка Валентина, говорила:
по-русски Рафик – это Роман,
по аналогии с водой, вода на татарском – су.
Прозрачная жидкость с химической формулой H>2O
На деле не Маша, а Миннегель. Маша по-русски, Миннегель по-татарски.
На видео Миннегель стоит в солнечном дне
как в янтарном осколке.
На голове у нее белый аккуратный тюрбан,
похожий на плетеную булку,
под тюрбаном спрятаны длинные по колено волосы.
Говорит: соседка на днях похвалила, и они полезли клоками.
Коричневые сухие руки перебирают чистые чашки.
Глаза еще черные, как мокрый каштан, но уже не видят,
что на блюдце осталось несколько хлебных крошек,
темно-зеленая укропная травка
Миннегель в солнечном утре гремит посудой
и говорит: муж бесполезен, только и делает что ест да храпит,
но в жизни он нужен любой женщине
На вопрос зачем отвечает: чтобы в старости было с кем поругаться
Я смеюсь на ее слова,
она тоже смеется и грозит мне пальцем.
Я смеюсь от напряжения и одновременно ощущаю томленье от ее близости здесь,
в этой душной кухне
Тело Миннегель крепкое, как у поджарой собаки.
Она страдает гипертонией, но поднимается в пять утра,
Страница 2