О чем ты молчишь? - стр. 10

– Стив оплачивает сеансы каждые три месяца для каждого из сотрудников, но твои сеансы он оплатил на полгода вперед. Что ты об этом думаешь, Амелия?

– Я думаю, что Стив сглупил или написал лишний ноль, выписывая чек. А теперь отодвиньте чертов стол и позвольте мне выйти отсюда, не порвав чулки, – настойчиво потребовала Амелия.

– У нас есть еще примерно тридцать минут. Захочешь обсудить сложившуюся ситуацию, дай мне знать, – весьма спокойным тоном ответила Сара, сделав глоток кофе.

Сара выглядит так, словно всю жизнь у нее только что и было – это встречи с пациентами. Простите, прогулка с собакой, кофе, пациенты, ужин. Именно в таком порядке. О собаке Амелия догадалась, лишь взглянув на пару пятен от лап, красующихся на юбке цвета хаки. В целом Сара выглядела неплохо, если исключить неряшливо помятую бисквитного цвета блузу, поверх которой накинут бордовый клетчатый жакет. Острые и грубые черты лица добавляли ей строгость и неприступность, хотя на деле в ее кабинете присутствовали свежие цветы, бежевый ковролин, розовые подушки на диванах и виднелись нарисованные от руки цветочки в блокноте. Блокнот имеет подпись: «Сложные пациенты», затем вкладка, на которой виднеются свежие чернила: «Амелия Клермонт».

– У вас на юбке пятна от собачьих лап.

Сара подняла взгляд на Амелию, а затем опустила руку в упаковку с салфетками, понадобившимся для очистки чуть виднеющихся следов.

– С чего вы взяли, что я – сложный пациент?

– Меня предупреждали.

– О чем?

– О том, что ты наблюдательная, – щелкнув ручкой, произнесла Сара.

– Что еще вам известно, кроме моей наблюдательности и фото в социальных сетях?

– Ты молода, красива и успешна.

– Наверное.

– И закрыта. Закрытые пациенты и неадекватные пациенты – самые сложные, – констатировала Сара.

– И много у вас закрытых?

– За последние пять лет: ты – первая, Амелия. У меня редко появляются новые пациенты.

– Выходит вы плохой психотерапевт, если люди ходят к вам годами, – саркастично отметила она.

– Люди приходят ко мне не за решением проблемы, а за раскрытием своего потенциала, изредка за излечением своей души. Ты веришь в души, Амелия?

– Я верю в час, что уже прошел, – резко отодвинув кофейный столик и вскочив, Амелия тут же выбежала из кабинета, лишь крикнув напоследок, – пока, Чейс!

Ровно в 7:15 я звоню. Молча. Совсем без слов. Вслушиваюсь в гудки, замечаю знакомый голос и жду, когда раздастся длинный звон, ознаменовавший конец несуществующего разговора.

Затем, я включаю музыку (соседям это не нравится) и собираюсь на работу. Из-за того, что моя новая почта связана с корпоративной мне приходят сотни писем и дурацких запросов, автоматически попадающих в спам. Многие из них бессмысленные или носят дурной характер. Там, конечно же, нет и намека на радость.