О чем шепчут кипарисы - стр. 31

– Да, я обещаю! – сказала она, присев на корточки, чтобы заглянуть в глаза дочери, и сжала ладонями ее пухлые восхитительно-розовые щечки.

– Это твой дом, милая, и твои цыплята. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, и играть с ними столько, сколько захочешь. Поняла? – Дафна осторожно поцеловала дочь в кончик носа. – Договорились? – повторила она, чуть крепче сжав в ладонях ее лицо.

Дафна старалась изо всех сил, чтобы вернуть дочке уверенность, и, по крайней мере, внешние признаки указывали на то, что это у нее получается. Для ребенка, который целыми днями не выходил из квартиры, где играл в одиночестве с мягкими игрушками, полная свобода действий на этом птичьем дворе с настоящими цыплятами была мечтой, вдруг воплотившейся в реальность. Дафна знала, что ее дочери очень недоставало свежего воздуха и свободы. И она страстно желала это ей компенсировать.

У Дафны всегда были самые лучшие намерения: она постоянно планировала поездки в зоопарк в Бронксе и пикники на траве в Центральном парке. Но им с Эви постоянно что-то мешало: то вдруг су-шеф ее ресторана заболевал, то санитарный инспектор заявлялся с неожиданной проверкой. Всегда возникали какие-то обстоятельства, вынуждавшие Дафну отменить все планы и мчаться на работу, таща за собой расстроенную дочку.

Всякий раз, когда она смотрела на столик в конце зала и видела там грустную дочь, ее сердце привычно сжималось от боли. Томящаяся в одиночестве девочка напоминала ей о собственном детстве. И хотя четырехзвездочный estiatorio[25] на Манхэттене сильно отличался от маленькой грязной забегаловки в Йонкерсе[26], Дафна знала, что для Эви это не имеет значения.

Дафна предложила помочь с обедом, но Yia-yia отказалась и выставила их с кухни. И сейчас, глядя на последние приготовления, Дафна чувствовала, что у нее просыпается аппетит: бабушка задумала для них настоящий пир. Стол ломился от яств: пирог со шпинатом, spourthopita, запеченный цыпленок с лимоном и орегано, огромная тарелка с картошкой фри – фирменным бабушкиным блюдом, глубокая миска восхитительного греческого салата horiatiki[27] с ярко-красными помидорами, свежими огурцами и красным луком, таким острым, что Дафна почувствовала резь в глазах.

– Дафна mou, что происходит? Я сделала все, что ты любишь, а ты ни разу не улыбнулась мне, – посетовала Yia-yia, выкладывая на блюдо последнюю порцию дымящейся картошки. – Садись, поешь, koukla mou. Мужчинам нравится, когда за женщину можно ухватиться, – а у тебя только кожа да кости, – поддразнила она внучку и наклонилась через стол, чтобы поставить перед Дафной тарелку.