О чём шепчет лес - стр. 8
Так бы оно, наверное, и случилось, если бы спустя ещё двое суток к ним навстречу не выехал добрый человек Гастон. Он правил телегой с двумя лошадьми, а среди пожитков сидели его жена Янси и дочурка Белла. Все трое рыжие и кучерявые, да до того похожие, что Джордж даже на миг задумался, а не взял ли Гастон в жёны собственную сестру. Гастон накормил и напоил всё семейство встретившихся ему путников, а те взамен рассказали, что дорогу впереди размыло последними дождями, а путь по ней доведёт до изнеможения и лошадей, и людей. Гастон, собиравшийся съездить в соседний город на рынок, решил развернуть лошадей, и все вместе, теперь уже с двумя телегами, они направились дальше по дороге и всего через несколько миль вплотную подобрались к черте небольшого городка, указатель с названием которого накренился к самой земле, а текст давно стал нечитаем.
В город они вошли в самый разгар грозы. Молния то и дело разрезала небосвод; горожане попрятались от ненастья в своих домах, и на улице не осталось ни души. Никого не взволновала застрявшая посреди дороги телега (даже добрый человек Гастон, чья телега по счастливой случайности в грязи не увязла, уехал вниз по улице, спешно попрощавшись с новыми знакомыми). Сначала вся семья вместе с рабом устроилась на телеге, средь вещей и под импровизированным навесом. Но после, когда стало ясно, что днище такой нагрузки не выдержит, Джордж спрыгнул и спрятался от дождя под телегой – по плечи оказавшись в свежей грязи. Уже целиком извалявшийся Джошуа и сам лёг рядом, и, дай бог, такими стараниями их транспорт продержится на день дольше.
Но погода сделала своё дело – кляча заболела. Вместо привычного ржания от неё теперь слышался один лишь свистящий хрип; в карих глазах стояла немая мольба, почти человеческая. Джордж прекрасно знал, что у них и на дом монет не хватит – придётся торговать пожитками, – чего уж говорить о враче для лошади? Тем более уже старая, того и глядишь – без всякой болезни на тот свет отойдёт. Нет, её бы впору продать, чтобы выручить пару лишних монет. Но вот только кому нужна больная кляча?
Наутро Джордж как никогда радовался солнцу – его жгучим, беспощадным лучам, быстро превратившим свежую грязь в плотную бурую скорлупу. Сухая твердь, ещё вчера бывшая топкой жижей, коврами раскинулась по улицам городка. Улицам – прямым и угловатым, с невысокими домами по обе стороны, с любопытными детскими глазами в каждом втором окне. Город встречал новых жильцов с неохотой – она читалась в каждом встречном взгляде. И понятное же дело – много в последнее время людей сбежалось сюда, а новым ртам нигде не были рады. Но как других не волновали проблемы Джорджа и его семьи, так и Джорджа мало беспокоило недовольство незнакомых ему людей. И он, на одном выдохе сбросив с себя все эти ядовитые взгляды, принялся освобождать телегу из плена бурой чешуи. Он и сам такой покрылся, да и Джошуа вымазался так, что стал похож на мексиканца – не в меру крупного, с неестественно кучерявыми волосами на глупой голове. Бетти тем временем подгоняла лошадь, чтобы та тянула телегу, а Питер подобрал палку и ею стал откалывать куски засохшей земли. Солнце почти достигло зенита, когда они закончили, и горожане (даже самые любопытные) разбрелись по своим делам. Одни только дети в окнах продолжали с интересом смотреть на грязных чужаков, да на старую больную клячу, уныло бредущих через весь их небольшой город к мэру. Когда они добрались до его офиса – двухэтажного, чуть более крупного, чем прочие, здания, – и переступили порог, суетливый худосочный мужичок лет пятидесяти подскочил со своего скрипучего стула и так и разорался своим дребезжащим голосом: