О чем мы промолчали - стр. 7
Но в конце августе, когда всё утряслось, мы благополучно поступили, а Лизка вернулась из деревни, она захотела получить свою расплату.
-Я и так две недели тухла в деревне, разглядывая коровьи задницы! - сказала она мне тогда.
И вот я была здесь. Слушала музыку, которая больше походила на рычание какого-то старого драндулета и мечтала, чтобы этот кошмарный вечер поскорее закончился.
-Шли бы вы уже. Или ты без Сергея Леонидовича больше не танцуешь, Лиз? - едва сдерживая смех, спросила я.
-Конечно! В следующий раз позову его с собой, - она скорчила мне смешную рожицу, а я решила, что с меня и сегодняшнего раза достаточно. Больше они меня сюда не затащат. Ни-за-что!
-Если пойдёшь в бар, возьми мне мохито, - попросила Настя, и они, виляя попами, стали спускаться к танцполу, который находился на первом этаже.
Дождавшись, когда они уйдут, я поплелась к барной стойке, по пути постоянно натыкаясь на кого-нибудь. Музыка просто взрывала мой мозг, и я хотела заткнуть уши руками, а в идеале - вообще уйти отсюда. Но пока меня ждали головная боль, звон в ушах и молодой бармен, что уже маячил впереди.
Получив заказ, я принялась пробиваться обратно. Это был тот ещё квест – пройти до столика и не пролить жидкость. Мохито Насти так и норовил выпрыгнуть из бокала, пока народ подходил к стойке и локтями вытеснял меня оттуда.
Отойдя подальше от бара, я выдохнула. Наш столик уже виднелся на горизонте, и, кажется, я даже ничего не пролила.
-Паш, смотри, какая малышка здесь! Эй, крошка, тебе хоть восемнадцать есть? - услышала я позади себя, а затем кто-то бесцеремонно схватил меня за задницу здоровой лапищей, прямо всей пятернёй, и принялся наминать сквозь ткань джинсы.
В тот момент я действовала на автопилоте, когда повернулась и рука сама собой плеснула Настин мохито в рожу придурку, что стоял прямо передо мной. Высокий, тёмные волосы, широкие плечи. Карие, почти чёрные глаза, в которых читалось непонимание, смотрели на меня с красивого лица, по которому медленно стекала жидкость. Лёд разлетелся по полу, а кое-где на белой футболке брюнета виднелись листики мяты.
Вздумал меня лапать, кретин? Вот и получай!
-Ты чо творишь, чокнутая? – даже сквозь грохот музыки я услышала его слова. Капельки мохито повисли на его длинных тёмных ресницах, а одна стекла к уголку полных губ, и он снял её кончиком языка.
Я обалдела от его наглости. Вот же тупой придурок! Думает, что ему всё можно? Пока меня распирало от праведного гнева, рядом с ним раздался оглушительный хохот, и только сейчас я заметила, что справа от брюнета стоит блондин, губы которого растянулись в глуповатой ухмылочке. Видимо, его дружок.