О чем мы никому не расскажем. Сборник рассказов - стр. 10

– Привет, – сказал ему Денис совсем негромко, но он услышал, как, наверное, слышат друг друга в многоязычной толпе те, кто говорит на одном языке.

В тёплом, но безликом кафе они нашли время и место пообщаться. Поначалу Аркадий будто стеснялся отступать от нейтральных тем про погоду, праздники, Прагу. Денис сам напомнил ему про таблетки.

– Я же злился на тебя, даже не представляешь как. Все злились.

– Представляю, очень представляю, – усмехнулся Аркадий и заметно успокоился. – Поэтому свалил как можно быстрее, сразу как сообщил вам пренеприятнейшее известие. Слушать вы не могли, а морду набить вполне. Я пытался смягчить удар, сказать, что как приём таблеток по-разному действует на людей, так и прекращение приёма. То есть не обязательно вы бы расстались со своими приобретениями.

– Ведь и правда всё по-разному получилось, – подтвердил Денис. – Просто все ждали одинакового чуда, даже если бы пришлось долго до него добираться.

– Расскажи, что у ребят произошло, – осторожно попросил Аркадий.

Денис тоже начал осторожно, не то вспоминая, не то обдумывая те события.

– Ты прав, вышло по-разному. Кирилл, которому вдруг открылась красота слов, поэзии, художественной выразительности, сейчас почти забыл всё. Но ему проще всех, он женился и довольно счастлив. Успел очаровать девушку красивыми словами. Вот Санча…

…они зашли к Санче с Кириллом и Велтой, было плохое предчувствие, беспокойно и липко на душе. Неделю её не было слышно, неделю – и это оказалось безвозвратно много. Санча танцевала под собственные напевы, ломалась телом в странные позы, скакала по дивану. Увидела их, обрадовалась, что зрители пришли. Подскочила к Велте, а Велта посмотрела ей в зрачки, там даже не надо было быть специалистом, чтобы понять.

– Да! – кричала Санча. – Одни таблетки на другие! И сейчас мне ещё лучше!

Она закружилась на месте, Кирилл поймал её крепко-крепко, и она смотрела прямо ему в глаза своими, нездешними.

– Мало! Мне без них всего мало! И когда тот козёл отнял таблетки, мне было очень больно. А сейчас хорошо, и ещё пару часов будет хорошо, а потом всё равно спать. Да отпусти ты меня наконец, отпусти, сказала!

Санча подскочила к окну, подняла легкую тюль нежно-медного оттенка и покрыла ею голову, запахнулась концами.

– Вот вам – рождение Венеры!

Картинно закатила бессмысленные глаза, обмахивая себя тканью.

– Зато я красивая. Красивая! И солнце красивое! И вы красивые. Только уйдите уже.

Они смотрели на Санчу, на их Санчу, которая стала обиженным чудовищем, и если не смеялась, то заплакала бы или стала кусаться.