О чем мечтают женщины - стр. 11
Когда это прекратится? Когда воспоминания наконец перестанут причинять такую боль?
Если он снова скажет, что нам нужно поговорить, я должна буду ответить: «Нет, Уилл, мы не должны этого делать». И добавить: «Я ведь говорила тебе: нам не надо оставаться наедине». Мне следовало бы это сказать, когда я лихорадочно снимала через голову блузку и швыряла ее в угол вместе со всеми ненужными воспоминаниями, сохранившимися в той комнате наверху. А Уилл сказал бы: «Ты права, Кэсси, нам не нужно оставаться наедине». А я, шагнув к нему, положила бы ладони на его обнаженную грудь, позволяя ему обнять меня и расстегнуть бюстгальтер. «Плохая идея», – надо было бы сказать мне, прижимаясь к нему, целуя его в губы, увлекая его назад, пока нас не остановил бы подоконник… как в ту ночь. Тогда я ощущала его руки на своем теле, чувствовала, как они не могут решить, с чего им начать, и наконец пальцы Уилла запутались в моих волосах, он откинул мою голову назад, чтобы осыпать шею жадными поцелуями… А мне бы сказать теперь, сегодня: «Видишь? Нам совсем не нужно говорить. Нам нужно вот это: заставлять друг друга стонать и наслаждаться. Нам нужно снова и снова быть вместе, причем как можно чаще. Но вообще-то, мне придется решить, что делать дальше, потому что я не могу оставаться наедине с тобой, потому что ты сам видишь, что мы творим друг с другом, потому что все вокруг говорит: „Ты и он, он и ты“… Но теперь тебя и меня нет…»
И на том слова бы кончились, и мы бы слились, перепутав руки и ноги, прижимаясь губами, смешивая дыхание… и осознавая весь ужас возможных последствий.
Пока я поднималась на второй этаж, меня снова пронзила восхитительная, страстная боль, та самая, что заставляла вибрировать все прежде спавшие местечки моего тела… Теперь-то они просыпались каждый раз, когда я оказывалась рядом с Уиллом. Наверху мне сначала пришлось обойти козлы для пилки брусьев и пустые катушки из-под электрических проводов. Вокруг все было завалено мусором от ремонта, стояли пустые ведерки из-под штукатурки, валялись погнутые гвозди, обрезки реек и прочая ерунда. За начерно отделанной стеной новой туалетной комнаты стоял на стремянке Уилл, четко вырисовываясь на фоне голого кирпичного простенка между двумя окнами. Он был без рубашки и весь покрыт пылью. В комнате не было никакой мебели и вообще никаких свидетельств того, что однажды вечером здесь переодевался десяток смеющихся женщин, готовившихся к выступлению в любительском пародийном шоу, – ни стульев, ни кровати со сбитыми в ком постельными принадлежностями. Уилл держал в одной руке металлическую штангу для штор, а в другой – дрель. Футболка была заткнута за пояс.