Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - стр. 269
(К микрофону подходит адвокат Нельте[11].)
Нельте: Господин председатель! Генерал Гальдер находится в местной военной тюрьме. Он является для нас важным свидетелем не только на данной стадии процесса, а вообще для всего процесса, как такового. Мне кажется, что для Высокого Суда, в соответствии со статьей 21 Устава, как мы ее толкуем, было бы очень важно вызвать свидетеля в Суд и опросить его, а не оглашать его письменных показаний. Я прошу Суд решить этот вопрос.
Бои в Познани. Польша
Председатель: Полковник Покровский, хотели бы Вы ответить на вопрос доктора Нельте?
Покровский: Показания Гальдера для нас важны только в одном пункте, а именно в том, где он устанавливает факт созыва специального совещания у Гитлера до начала войны, совещания, на котором особо отмечался вопрос об обращении с военнослужащими Красной Армии. Этот же факт находит подтверждение и в других свидетельских показаниях, представляемых нами в качестве доказательств Трибуналу.
Председатель: Полковник Покровский! Если свидетель генерал Гальдер находится в Нюрнберге, Вы сможете вызвать его в то время, когда это будет удобно в течение представления Вами доказательств?
Покровский: Если разрешит Суд, мы установим, где находится Гальдер, и, если он действительно находится в Нюрнберге, мы примем меры к тому, чтобы он был доставлен в зал судебного заседания.
Председатель: Очень хорошо.
Покровский: Здесь необходимо отметить очередную фашистскую ложь. Гитлер умышленно искажает факты. Общеизвестно, что Советский Союз принял на себя обязательства, вытекающие из Гаагской конвенции. Даже в уголовном законодательстве Советского Союза права военнопленных взяты под охрану в соответствии с нормами международного права, и за нарушение этих прав виновные отвечают в уголовном порядке. О принятых на себя Советским Союзом обязательствах, вытекающих из Гаагской конвенции, еще раз упоминается и в ноте Народного комиссара иностранных дел СССР от 27 апреля 1942 г. Она мной только что цитировалась.
После этой справки я продолжаю излагать показания Гальдера относительно выступления Гитлера:
«Затем он (т. е. Гитлер. – Прим. авт.) сказал, что, учитывая политическое развитие русских войск [в этом месте протокола стоит многоточие] – словом, он сказал, что так называемых комиссаров не следует рассматривать как военнопленных».
Нельзя не отметить, что в связи с высокой политической сознательностью воинов Красной Армии гитлеровцы чуть ли не в каждом военнопленном видели комиссара или коммуниста. Затем в протоколе записан следующий вопрос следователя и ответ на него свидетеля: