Нюрнбергский эпилог - стр. 80
Независимо от «групповой» принадлежности все подсудимые без исключения излучали радость. На лицах некоторых появилась даже затаенная надежда.
Что же случилось?
Оказывается, американские газеты вышли в тот день с крупными заголовками: «Объединяйтесь, чтобы остановить Россию!» А ниже следовал текст печально знаменитого фултонского выступления Черчилля. Видный политический деятель одной из союзных держав призвал западный мир к антисоветскому объединению, с нескрываемой злобой говорил о народно-демократических государствах. На стол большой политики был брошен обветшалый козырь антикоммунизма.
Ознакомившись с речью Черчилля, Геринг настолько осмелел, что сразу же заявил:
– Летом прошлого года я не надеялся увидеть осень, зиму и новую весну. Если я дотяну до следующей осени, я, наверное, увижу еще не одну осень, не одну зиму и не одно лето.
И, выдержав подобающую случаю паузу, с явным удовлетворением в голосе и сардонической улыбкой на лице добавил:
– Единственные союзники, которые все еще находятся в союзе, – это четыре обвинителя, да и они в союзе только против подсудимых.
Геринг потирал руки, смеялся охотнее и дольше, чем всегда, изливал свое чувство доктору Джильберту:
– Я вам говорил, что это вполне естественно. Так всегда было. Вы видите, я прав: опять старое равновесие сил. Это они (западные державы. – А. П.) получили за их попытку стравить нас с Востоком…
Воспользовавшись удобным моментом, Джильберт спросил Геринга, что думает он о мюнхенском пакте – не дала ли Англия уже тогда свое согласие на расширение границ Германии к востоку за счет России.
– Да, конечно, – ответил Геринг, как будто это была вполне очевидная вещь. – Затем они испугались, что Германия будет слишком сильной державой. А вот теперь их беспокоит Россия… Вы знаете, доктор, если бы я только мог встретиться с сэром Дэвидом Максуэллом Файфом[7] за стаканом виски и иметь с ним сердечный разговор, я уверен, что ему пришлось бы признать, что англичане всем своим сердцем желали, чтобы мы начали войну с Россией.
Далее Геринг высказался в том смысле, что англо-американцам давно следовало бы найти общий язык с гитлеровской Германией.
– Большинство наших лидеров, – заявил он, – были бы счастливы сотрудничать с ними…
Так же оживленно протекала дискуссия и в группе Папена. Прочитав за завтраком газету с отчетом о речи Черчилля, Папен сказал:
– Черт возьми, он очень откровенен!
– Возвращается к своей старой политике, – с удовлетворением констатировал Дениц.
– Вполне естественно, – подхватил Нейрат. – Черчилль приветствовал помощь России, когда он в ней нуждался. Но Англия была и остается Британской империей. Ему не следовало бы уступать так много русским в Тегеране и Касабланке.