Ныряльщица - стр. 40
– Что? – смеется мама. – Ты в детстве не любил школу, я не поверю, что вдруг полюбил академию. Разве что дело вовсе не в Кэйпдоре.
Она мне подмигивает.
– Дело в девушке? Ромина?
– Нет.
Едх меня забери, нет!
– Нет, это не Д’ерри.
На лице матери расцветает улыбка.
– Значит, все-таки девушка, – заявляет она. – Но ладно. Буду ждать, когда ты нам ее представишь.
Представить Мэйс родителям? Совсем не уверен, что хочу ее им представлять. Точнее, уверен, что не хочу. Когда-то это казалось мне забавным – позлить таким образом отца. Но тот я, видимо, сгинул в океане.
Потому что нынешний я не собирался подставлять девчонку, которая и так одна против толпы.
Против студентов Кэйпдора. Против учителей, которые считают людей обузой. Против таких как Д’ерри, с которой мы пока не закончили. Она решила прикрыть собой Родреса, а тот и рад прикрыться. Без Родди доказать ее вину несколько сложнее, но едха с два они оба останутся безнаказанными. Какой бы популярной Ромина не была среди своих подпевал, большинство студентов Кэйпдора сделают все, чтобы угодить, читай подмазаться к наследнику правителя Ландорхорна. Пусть отец не спешит помогать, мне поможет мое имя.
Так что Вирна больше не одна. Она со мной.
– Мам, ты не знаешь, где сейчас отец?
То, что его нет дома – понятно и так. Она не выходит из дома, когда может ему понадобиться.
Ее улыбка блекнет. Мама по-прежнему улыбается, но уже не так искренне, как мгновение назад.
– Кажется, у него какая-то важная встреча, – она пожимает плечами. – Но к ужину должен вернуться.
– Хорошо. Спасибо большое.
– Люблю тебя, мой мальчик.
– Я не мальчик!
– Для меня ты всегда мальчик.
Мама снова смеется, целует меня в щеку и убегает по своим делам.
А я поднимаюсь в свою комнату, переступаю порог и последнее, что помню перед глазами – дизайнерский узор на полу.
Когда я прихожу в себя, узор на том же месте – подо мной. Разве что он то приближается, то отдаляется, то темнеет так, что рассмотреть его становится невозможно. В ушах шумит, а в горле скребет, будто я не пил месяца два, либо наоборот, сильно перебрал с выпивкой. Голова раскалывается, словно меня приложили чем-то тяжелым. Ко всему прочему, я не чувствую в себе не капли силы: ни силы въерха, ни простой физической, когда не можешь пошевелить рукой или ногой. Я долго соскребаю себя с пола, прежде чем доползти до кровати и привалиться к ней спиной.
Думал, что хоть на третий день станет легче, но нет, кажется, сегодня откат еще сильнее.
Когда я соглашался на вливание силы, то точно думал не головой!
В итоге я изображаю припадочную девицу дважды в день. Утром, когда принимаю чужую силу вместо витаминных коктейлей, и вечером, когда она так или иначе покидает мое тело. Вчера, после стычки с Харом пришлось прогулять два факультатива, чтобы себя не выдать. Потому что контролировать это сложно. Если собственная сила отзывалась на любой мой зов, отцовская заставляла быть начеку и сражаться с собой каждую минуту.