Няня в (не)приличную семью - стр. 28
- На данный момент от вас требуется одно умение – слушать и запоминать, что вам говорят.
И я еще думала, что Вяземский общается с собеседником пренебрежительно. Ага-ага! По ходу в этом доме проходят негласные соревнования – кто круче приструнит прислугу. В голосе цацы Илоны просквозил просто арктический лед.
- Я поняла. Учту.
- И понимать – это не ваша забота. Вам говорят – вы делаете.
Черт! И как быть? Ответить что-то, так она опять скажет какую-то гадость, чтоб указать мне мое место, которое под плинтусом. Не ответить – так может вообще взъяриться, что я игнорирую ее. Но, слава Богу, ей мои ответы были не нужны. Змея яд сцедила.
- Это ваша комната. Она смежная с комнатой Луши. Дверь не закрываете, чтоб ночью могли в любой момент прийти и успокоить ребенка. Ее часто мучают кошмары.
Ох, как же мне хотелось съязвить: «Наверно, вы, Илона Эдуардовна, Луше по ночам снитесь?»
Но чувство самосохранения все-таки перевесило, и я прикусила язык.
- Отбой в двадцать один – ноль-ноль. Поясняю. В это время она должна уже спать. Перед этим читаете ей книгу.
Мать моей собаки! В девять часов еще светлым – светло! Вот теперь я ничуть не удивляюсь, что ребенку снятся кошмары. Девчушке скоро в школу идти, а ее укладывают спать белым днем. Плюс два часа днем. Тринадцать часов в сутки как бы многовато, насколько я помню из курса возрастной психологии. И ни одной свободной минутки на поиграть или просто побыть наедине с собой. А я еще свое детство называла трудным!
- Через десять минут я жду вас внизу для дальнейших инструкций, - она развернулась, чтобы уйти, но притормозила.
- И еще одно. На вас должна быть строгая блузка и юбка ниже колен. Туфли на каблуке не выше четырех сантиметров. И этот взрыв на макаронной фабрике уберите с головы. Если что-то в вашем внешнем виде будет не так, я расценю это как не соответствие имиджу гувернантки. И мы с вами распрощаемся. Да. Всеми вопросами по воспитанию и обучению Луши занимаюсь я. Так что ни под каким предлогом не смейте беспокоить Прохора Андреевича. Это понятно?
- Понятно.
А еще мне понятно, что эта цаца ревнует Вяземского ко всему, что движется. Значит, не уверена в своем положении. Не знаю, зачем мне эта информация. Может, позлорадствовать? Так Вяземскому и надо! Люди, как и животные, создают пару с особями своего вида. Зебры с зебрами, жирафы с жирафами. А эти самовлюбленные павлины – тоже отличная пара.
Десять минут. На что их употребить? Осмотреться. Прикинуть, куда я смогу разложить свои вещи, которые придется сюда перетащить. Сердце невольно сжалось от непрошенных мыслей. В Москву мне помогал их перевозить Захар. На машине. И зимние, и осенние, и книги. И теперь у меня два огромных клетчатых баула, которые несомненно, вызовут ехидную ухмылку у цацы. Конечно, буду, как тетка с базара. Потому что у меня нет гламурненького чемоданчика, с какими путешествуют цацы. Еще не наступила минута позора, а щеки у меня уже заполыхали. И особенно мне не хотелось, чтоб этот момент увидел Вяземский. Я для него и так грязь под ногтями, а то вовсе буду какой-то чебурашкой. Хорошо, если промолчит. Но может же и ляпнуть что-то типа: «Зря вы сюда все добро из бабушкиных сундуков притащили. На два месяца многовато будет». И непременно дернет уголком губы, выказывая презрение.