Няня с большой дороги - стр. 37
Дамы обиженно замолчали.
Жрец поправил на лбу ленту и снова вошел в образ:
– Идем, невинница в чертоги не каменные, а лесные. Под куст бузины алой. Там через меня станешь ты женой Яромира-всезнайца.
Какой такой женой? Сдурел совсем что ли? Ишь, размечтался! Фиг тебе, а не невеста. Мне стало смешно.
– Нет, я никуда не пойду. Я на это не подписывалась.
– Тебе понравится, – заверил меня жрец.
Да неужели? Он что, серьезно думает, что я сейчас побегу за ним в кусты предаваться разврату? Какое, однако, у жреца самомнение!
– Нет уж, дальше продолжайте свои обряды без меня, – я сняла юбку и отдала ее ближайшей ко мне женщине. – К тому же я вам не подхожу. Я не невинница. В смысле не девственница.
– Это дело поправимое, – Павел слегка стукнул меня посохом в лоб. – Возвращаю тебе невинность, ладо.
– Что, все так просто? – удивилась я, нервно хихикнув. Посохом по лбу и снова девственница!
– Это дар волшебный, только мне даденный, – объяснил мне Павел. – Не физически, а духовно стала ты невинницей.
Судя по запаху, исходящего от жреца, он уже изрядно налакался самогона. И когда только успел, кобель похотливый?
– Короче, я в ваших игрищах не участвую. Ищите себе другую невесту, – заявила я, отступая.
– Не противься! – грозно произнес жрец, шагнув ко мне.
Сторонницы жреца разделились на два лагеря. Одни двинулись к нам, очевидно собираясь помочь предводителю. Другие сбились кучкой, недовольно перешептываясь. Моя кандидатура в невесты их не устроила.
Павел Романович протянул ко мне руку.
Ладно, сам напросился. Я отступила назад, выхватила из кармана газовый баллончик-пистолет. Направила его в сторону Павла-Елисея. Тот побледнел и замер на месте. Дамы завизжали, отбежали от меня подальше.
– Лучше не подходите, – слега рыкнула я и предупреждающе щелкнула курком.
– Сдурела совсем? – возмутился жрец, перестав окать и слегка протрезвев. – Я к тебе со всей душой. Это ж обряд такой.
– Да идите вы со своим обрядом куда подальше.
– Она его нарушила, прервала обряд! – загалдели женщины. – Не будет теперь у нас достатка. Не будет радости. Порушила вековой закон, все пропало, все пропало!
И мне с этими ненормальными предстоит возвращать домой. Они ж мне весь мозг вынесут своими причитаниями и упреками.
– Едем отсюда, – заявил Павел Романович. – Теперь надо все начинать сначала. Сколько я сил положил, сколько труда! И все разрушила тупая… – он осекся и скосил глаза на мой пистолет. Продолжить фразу Живород не решился.
Я поняла, что ничего сфотографировать теперь точно не успею. Жаль. Зря проездила. Следующий раз пусть Иванов ищет мне нормальных попутчиков, а не идиотов-сектантов.