Няня по принуждению - стр. 10

 — Пойдешь сейчас к себе, ни с кем не разговаривая, и покорно опустив голову, ясно тебе? Будешь препираться с прислугой - накажу. С кем-то остановишься поговорить - накажу. Снимешь все вещи, в которых приехала и выбросишь.  И сразу пойдешь в ванную. 

“Издевается”  — думаю я, слушая спокойный и ледяной тон, и стараясь дышать неглубоко, чтобы не чувствовать этого монстра,  — “Накажу, накажу! Как с ребенком. Бедная Мирослава. Наверное, он ее еще и поколачивал. Так приказывать живому, взрослому человеку - это же ненормально. Тиран”. 

 — Поняла,  — коротко отвечаю я.  

С удовольствием пойду в ванную, достану телефон и сдам этого садиста полиции.  

Рядом раздаются быстрые шаги и Амир отпускает меня, отстраняясь.  

 — Вперед,  — приказывает он, кивнув в сторону. Я, стиснув зубы, опускаю голову и иду по широкой дороге, выложенной брусчаткой. Краем глаза замечаю мелькнувший рядом подол темного платья  — я разминулась с какой-то женщиной.  

 — Доброй вам ночи,  — слышу я тихий голос позади. 

 — Забери ребенка из машины и уложи его спать. Не разбуди. 

 — Поняла вас. Будет сделано. 

Какая покорность... Ладно, прислуга, хотя бы, деньги за нее получает. Можно хоть чечетку выплясывать, если хозяину охота. А платят тут наверняка неплохо. Тут же целый дворец, а по двору можно на велосипеде спокойно кататься. Боже, сколько денег сюда вложено! 

Я пораженно рассматриваю аккуратно стриженную траву, огромный бассейн, вода в котором мерцает загадочными отблесками, сад, который утопает в цветущих кустах роз, и жемчужину всего этого великолепия - огромный особняк в два этажа. Кто вообще этот Амир? Чем он зарабатывает на такую роскошную жизнь?  

И тем не менее, его жена с удовольствием сбежала из этой золотой клетки. 

Я поднимаюсь по ступенькам особняка и толкаю дверь ладонью, зашипев от боли  — совсем позабыла о ране на руке. Захожу внутрь, вдыхая тонкий запах незнакомых цветов  — тут даже пахнет дорого, и слышу тихий “ах” и звон. 

Я поднимаю взгляд. На меня пораженно смотрит женщина. Волосы у нее спрятаны под платок, а темное платье скрывает очертания фигуры. На вид ей лет пятьдесят. 

 — Вы вернулись...  — тихо произносит она. У ног женщины лежат осколки вазы. 

 — Где тут туалет?  — спрашиваю я, зажимая ладонью рану, которая снова намокает. Мне все равно, что эта женщина обо мне подумает. Я заблужусь в этом огромном доме.  

 Она приняла меня за Мирославу. Как и Амир. Неужели мы настолько похожи? 

 — Вы забыли? 

 — Да, забыла,  — спокойно говорю я, а женщина странно смотрит на меня. Мне кажется, что на мгновение у нее во взгляде мелькает злоба. Будто бы еще секунда  — и она рассмеется, а потом скажет мне что-то мерзкое.