Няня для волшебника - стр. 38
- Есть, милорд, - ответил Энцо вместо меня. – Гнездятся в малой башне, я уже послал слугу наловить их.
- А что такое светлуны?- тотчас же подала голос Дора. Нет, она просто невыносима. Я никогда не встречал настолько дерзкой служанки – а Огюст еще и поощряет все это. И он уедет, оставив у меня под боком очаг сопротивления.
- Это такие большие жуки, - ответил Огюст. – Мы сейчас вырежем из тыквы наши фонари, посадим туда светлунов, и нам не придется зажигать огонь. А светлуны заодно и поедят тыкву.
- Ф-р-р! – буркнул колобок. – Я бы тоже поел тыкву. Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и от вас тоже уйду, только тыквы поем.
Я нарисовал зубастую тыквенную физиономию и взял со стола нож. У меня даже получилось вырезать ножку тыквы, которая потом станет крышкой фонаря – после этого накатила слабость, и я смог лишь вынуть рыжий кусок тыквенной мякоти и протянуть ее колобку. На этом силы меня покинули, и, откинувшись на спинку своего кресла, я стал смотреть, как Дора ловко орудует маленьким ножом, вырезая тыкве раскосые глаза.
Сейчас, когда мягкий свет лампы легко охватывал ее, рассыпая мятные блики по волосам, небрежно заплетенным в косу, иномирянка выглядела вполне привлекательной. Неудивительно, что она понравилась Огюсту: пока Дора была свежей и хорошенькой, как и полагается юной девушке, мой брат решил не тратить времени даром. Потом она останется в замке, выйдет замуж за конюха, и жизнь пойдет своим чередом. Или я все-таки сумею открыть ворота в другой мир и отправлю Дору домой.
- В твоем мире есть праздник Тыквенника? – спросил я. Энцо осторожно взял мою тыкву, забрал нож и принялся вырезать фонарь по намеченному мной рисунку. Когда я был маленьким, он садился рядом со мной на ковер в спальне и точно так же начинал резать тыкву – иногда я даже пугался тех жутких морд, которые порождало его воображение.
-Есть, - ответила Дора. – Мы тоже делаем фонари из тыкв, чтоб отгонять злых духов.
Я усмехнулся.
- Как это наивно. Никаких злых духов не существует. Все зло порождает искаженная людская воля, только и всего.
- Мы и не думаем, что они существуют, - чуть ли не с обидой ответила Дора, одарив меня обжигающим взглядом потемневших глаз. – Это суеверие. Самое обычное суеверие. Не надо считать нас дикарями.
Она действительно почувствовала поддержку, когда Огюст обратил на нее внимание. Я пожал плечами.
- Откуда же мне знать, насколько вы дикари? У вас по-прежнему есть войны, вряд ли это можно считать примером разумности.
Противная слабость вновь обняла меня влажными руками. Я подумал, что сегодня смог сделать очень много, а завтра уже будет намного легче. Постепенно я поправлюсь окончательно, и все будет хорошо.