Няня для волшебника - стр. 25
И, когда на следующее утро господин Энцо сказал, что к вечеру в замок приедет Огюст Цетше, младший брат Мартина, я невольно обрадовалась. Если рядом с тобой родные люди, то любые невзгоды переносятся намного легче, чем в одиночку.
Огюст приехал гораздо раньше, к обеду. Сперва в небе появились огромные сторожевые драконы – такие изящные и тонкие на фоне синевы и такие громадные и неуклюжие на посадочной площадке. Мартин, который вместе со мной смотрел на драконов из окна спальни, вдруг признался с легкой грустью:
- Огюст всегда боялся летать. Его невозможно было заманить на дракона. А теперь он крупнейший заводчик, кто бы мог подумать…
- Вы вместе росли… - сказала я. – А у меня никого нет. Ни сестер, ни братьев.
Мартин усмехнулся.
- Знаешь, сколько у нас сестер? Семь!
- Ничего себе! – воскликнула я. – Девять детей в семье!
Мартин скептически посмотрел на меня.
- Хочешь сказать, у вас такого не бывает?
- Бывает. Но редко. Очень редко.
Со спины одного из драконов соскользнула гибкая человеческая фигурка, и дракон фыркнул, выбросив из ноздрей струйки пара, и улегся на площадку: весь его вид говорил о том, что он крайне устал и съест любого, кто помешает ему отдыхать. Я зачарованно смотрела на острые лоснящиеся гребни, блестящие пластинки панциря и острый кончик хвоста, украшенный золотой насадкой. Чувство восторга и любопытства, что нахлынуло на меня, было очень ярким и детским.
- Однажды я все-таки заманил Огюста на дракона, - произнес Мартин так, словно воспоминание не делало ему чести. – Он не хотел идти, но все-таки пошел и сел в седло – потому что я его просил. А дракон его сбросил.
Я не знала, что можно на это ответить.
- Во всяком случае, теперь он поладил с драконами, - сказала я. Мартин кивнул и произнес:
- Я должен стоять. Не хочу встречать его такой развалиной.
Я помогла ему подняться с кресла и, поддерживая за руку, промолвила:
- Он будет очень рад просто увидеть вас проснувшимся. Живым. Сидите вы или стоите, это неважно.
Мартин посмотрел на меня так, что я сразу же пожалела о сказанном.
- Ты ничего не понимаешь, - сказал он и повторил: - Ничего.
Я не отважилась с ним спорить.
***
Я имела все основания полагать, что Огюст Цетше такой же капризный и заносчивый, как и его брат. Но молодой мужчина, который вошел в спальню, оказался совсем другим. Высокий, с белыми волосами, выжженными солнцем, и смуглым обветренным лицом, на котором словно вырезали веселую улыбку, он был лихим путешественником и авантюристом, готовым на все ради новых приключений.
- Март, - произнес он с такой глубокой радостью, что у меня замерло сердце. Братья обнялись, и Огюст добавил с непоколебимой уверенностью: