Няня для лучшего друга - стр. 32
Одной рукой хватает дочь, второй меня под локоть и тащит к выходу, где сталкиваемся с Марией Ильиничной.
— Марья Ильинична! Простите, я не могу вам помочь убрать воду, — извиняюсь. Но не успеваю услышать ответ. Меня уж решительно тянут по лестнице вниз.
Странно это. Почему у нас по жизни с ним все завязано на уборке? Как будто судьба такая — вечно между нами ведра и тряпки.
Подходим к дорогому внедорожнику. Александру Михайловну, кажется, так мне ее представили в кабинете, грубовато впихивают на заднее сиденье. Потом, после секундного колебания, меня тоже отправляют к ней. Интересно, почему не на место рядом с водителем? Там было бы удобнее разговаривать. Но, устроившись удобнее, радуюсь, что он сделал именно так. Если бы села рядом, то определенно бы привлекла ненужное внимание в своим голым ногам.
Все. Завтра же покупаю новые юбки и брюки. Нет, лучше сегодня! Слишком нервно перед Охотниковым сверкать ляжками. Перед остальными было неважно, но не перед ним. Он единственный знает, какой я была когда-то. И вроде бы я наоборот должна гордиться, какой стала, но не получается. Я слишком смущена.
Двигатель громко рычит, и мы срываемся с места, словно кое-кто и сам немного одурел от встречи с прошлым.
Правда, ведет машину он очень круто. Прямо как заправский гонщик.
Ха! Он — гонщик? Да скорее всего дело в игровом опыте! Уж он-то у него приличный!
Наконец паркуемся и молча направляемся в выбранную пиццерию, где, сделав заказ, подходим-таки к «знакомству».
Как же его переклинило-то от открывшейся правды обо мне. Все слова, все жесты пропитаны желчью. Говорит обычные вещи, но видно, что его колбасит. Язва моя позабытая.
Но и я не остаюсь в долгу. Отвечаю ему в тон.
В итоге Александра Михайловна, которая определенно привыкла быть в центре внимания, только и может, что переводить растерянный взгляд с отца на меня и обратно. Не может сообразить своим семилетним умом, что происходит. Как состыковать эти елейные взгляды и слова с тем, что мы на самом деле хотим друг другу сказать? Старые обиды и невысказанные когда-то слова прорываются в интонации, предавая двойной смысл любой фразе.
— Эй, вы что, старые знакомые? — наконец, до нее доходит. — Только не говори мне, что она одна из твоих бывших!
Ее фырканье заставляет нас заткнуться. И если до того мне казалось, что эти двое объединились, чтоб свести меня с ума, то теперь другое чувство. Словно мы с Охотниковым вдруг попали в одну команду, и кто-то там сверху сейчас тихо прошепчет: «город засыпает, просыпается мафия». Брррр.... И это явно не мы с ним.