Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - стр. 25

— А я просто констатирую факт, — ни капли раскаяния на его самодовольной роже не вижу.

— Блинчики! — радуется Машка, вынося нам первую порцию.

За ней идёт Анька с двумя пиалами. Подруга будто чувствует, что между мной и Михаилом повисло напряжение.

— Вы пробуйте, пробуйте, — Анюта хочет разрядить обстановку, хотя при ней и Машке мы молчим, только сверлим друг друга глазами. — Если хорошо не позавтракать, то весь день насмарку.

— Спасибо, — говорит Михаил и так обаятельно улыбается, посмотрев на Аньку, что прям зубы от сладости сводит.

Я беру тоненький блинчик, складываю, макаю в сметану и, отвернувшись к окну, начинаю жевать. Машка рассказывает отцу, как они жарили блинчики на большой-большой кухне и огромной плите. Анька возвращается к любимому занятию, снова скрываясь и даже забыв о своей миротворческой миссии, ну, или возложив ее на Машу.

— Софья сказала, что побудет с тобой, — слышу я и поворачиваюсь.

Все, пути назад нет. Михаил это сказал дочери, и у нее загорелись глаза. Машка с восторгом смотрит на меня, будто не может поверить, что это правда. Даже не уточнил, поэтому бросаю на Михаила убийственный взгляд, поймав его невинный. Обманчиво невинный, конечно. Мол, а что такого? Ага, сама же предложила, так что нечего сейчас идти на попятную.

— Софья Антоновна, а что мы будем делать? — Маша ёрзает на стуле и тихонько похлопывает в ладоши.

Ну все… Не отступишь уже. Только вот чем развлекать ребенка, я вообще не имею понятия.

— А чем ты обычно занимаешься? — спрашиваю, стараясь не смотреть на расточающее самодовольство лицо Михаила.

Машка задумывается, а потом начинает загибать пальчики, перечисляя. Читать, считать, играть. В принципе, обычный день ребенка. Наверное… А вот для меня это все будет в новинку.

— Я вам позвоню, — поднимается Михаил, который даже не даёт мне никаких инструкций.

Я тоже встаю, чтобы проводить его, и на автомате глажу малышку по голове. На что я подписалась? Мне надо работу искать, а не чужих детей нянчить.

Открыв дверь, выхожу вместе с Михаилом на улицу и обнимаю себя за плечи. Весеннее утро ещё холодное, а я даже не набросила куртку — она осталась на спинке стула.

— Так не будет каждый день, — предупреждаю я. — И сегодня я поговорю с Машей, объясню ей все. Только один день.

— Один день иногда меняет все, — почти философски замечает Михаил. — Не мерзните, Софья, идите внутрь.

— Надеюсь, мы поняли друг друга. Это все только ради Маши, — с нажимом повторяю я.

— Я вам позвоню, — снова говорит с улыбкой этот сноб и идёт к машине.

Я возвращаюсь, смотрю, как Машка уплетает блинчики, и иду к Ане. Она как раз выливает на сковородку последнюю партию теста, рядом на тарелке ещё стопка блинов. Я скручиваю верхний и жую, глядя куда-то в стену и думая о своем.