Нужна свободная планета (сборник) - стр. 151

– Не чевокай, а слушай. Меня утром на шоссе видели, что я картошку собирал. Решили, что это ты.

– А зачем ты картошку собирал?

– Зиночке Сочкиной помочь хотел. Она ее в город несла.

– Это же преступление! Картошка по талонам, а она ее с поля украла!

– Помочь человеку, учти, это никогда не преступление. Потом я в магазине хотел купить лососины…

– Откуда лососина в магазине? Что за глупость?

– Я и говорю, что нет лососины в магазине. Так что эту глупость тебе припишут. Потом я на этой площади сказал, что Пупыкин уже помер…

– Я тебя убью! Ты меня погубить вздумал?

– Откуда я знал, что у вас такие порядки? Но главное то, что я на вашем активе Оболенскому про его моральный уровень сообщил.

– Ну кто тебя просил! Оболенский же пупыкинский друг!

– А никто меня не просил, кроме чувства собственного достоинства. Честь твою защищал.

– Что ты понимаешь в чести!

– А ты?

– Я-то понимаю. Честь – это дисциплина.

– Вот именно. В этом у нас расхождение. Так пойдешь на свою казнь или смоемся, пока не поздно?

– Я все объясню. Василий Парфенович меня простит.

– Ты там от всего отпирайся, – посоветовал Удалов. – Я не я, корова не моя.

Но двойник уже не слушал. Он рвался прочь.

– Погоди! – крикнул ему вслед Удалов. – Где мне Минца отыскать?

Двойник ничего не ответил. Ежась от дождя, он бежал через площадь к входу в Гордом, навстречу своей горькой судьбе.

Тогда Удалов, избегая людных мест, поспешил к своему дому. Он знал, кого ему искать. Старый друг и сосед, изобретатель Грубин не мог измениться.

Но и Грубин изменился.

Удалов заглянул к нему со двора. Комната была еще более захламлена, чем обычно. В ней почему-то было много частей человеческого тела, изготовленных из белой пластмассы, и Грубин сидел на продавленной кровати, держал голову в руках, будто хотел отвинтить. И медленно раскачивался.

Наверное, зубы болят, решил Удалов и постучал в окно. Грубин поднял голову, посмотрел на Удалова тупым взглядом и вновь опустил голову.

Удалов тихонько вошел в дом, поглядел наверх – не смотрит ли кто со второго этажа – и толкнул дверь к Грубину. К счастью, она была открыта.

Удалов вошел в комнату и сказал:

– Привет, Саша. Ты чем-то расстроен?

– А ты не знаешь? – спросил Грубин, не поднимая головы.

– Пытаюсь понять.

– Тебе все ясно, – ответил Грубин. – Ты нашел свое место.

– А ты?

– Вот в том и ужас! – закричал Грубин. – Как же я так мог попасться? Ты мне скажи, как я мог попасться? Ну ладно, ты человек слабый, угодил в силки, даже биться не стал. Куда несут, туда и идешь. Но я-то творческая интеллигенция, всю жизнь гордился своей независимостью. И вот – стал соучастником преступления!