Нулевой. Том 3. Мертвая Пустошь - стр. 16
– Считал их тварями и монстрами, которые заслуживают только одной участи, – начал говорить я, смотря на свои руки, которые фигурально были больше чем по локоть в крови. – Но… там многих просто заставили, этого во время боя не видно. Но, капаясь в воспоминаниях, я понимаю, что они для правительства не больший скот, чем мы. Это было видно сейчас… это было видно, когда я пытался вырваться из научного чёртового комплекса. Многих. Просто. Заставили.
Она кивнула несколько раз, так и не сводя взгляда с тёмно-синего неба. Я тоже задрал голову и начал смотреть в безоблачный небосвод. Это расслабляло, позволяло несколько отрешиться от всего вокруг. Но мыслями всё равно возвращаешься к тому, что было в мире или что будет. А всё будет только хуже.
Прошедший бой должен уже мало волновать меня, но он на самом деле на многое открыл глаза. Мы всего лишь скот, который должен только слушаться. Если не слушаемся… то итог вот, тысячи ни в чём неповинных трупов, которые сложили жизни за идеологию или из-за приказа. Чёртова система, чёртова власть, которая лишь паразитирует на нас!
Внезапно что-то снаружи зашуршало, зашевелилось, я было хотел уже вступить в бой, но, увидев многострадальное лицо без одного глаза, сразу успокоился и уселся снова на место. Реакция – штука хорошая, но сейчас, когда всё равно нервы взвинчены до предела после боя, они могут сыграть злую шутку.
– Дигрей… умер… – печально и скорбно сказал Иван, буквально падая на свою пятую точку рядом с нами. – Жаль парнишку…
– Угу, – всё так же безразлично ответила Алисия, из-за чего Иван ещё сильнее пришёл в уныние.
Они были последними из всего отряда. Старик умер сразу после боя, когда предатель не решил начать бой. Хотя предатель, точнее, лазутчик, мог и поспособствовать этому. Дигрей сейчас, остальные до или во время боя. А они считались лучшими из лучших, если верить базе данных частично уничтоженного и уже покинутого убежища.
– Я сразу понял, что он долго не протянет. Слишком много крови потерял и при этом пытался стоять на ногах… – положил я руку на плечо Ивана, чтобы хоть как-то выразить свои соболезнования. – Я хоть и не могу такое говорить, слишком много крови на руках, но я тебе соболезную. Я знаю, что такое терять всё. Вообще всё… поверь… я видел такой ад… хотя и вы не меньший, но всё равно, я понимаю.
– Спасибо… – сказал он и уткнулся лицом в раскрытые ладони.
Нет, он не плакал и не рыдал. Ответ был достаточно открытым и простым. Он просто пытался сам себя успокоить и вместе с этим скрыть от нас, реальных монстров в человеческой личине, свои эмоции. Его можно понять, но такую рану невозможно залечить.